Полосатая жизнь Эми Байлер

– Да, – соглашается Касси, пожимая только одним плечом. – Я знаю, что это было правильное решение. Мама теперь моя лучшая подруга. Сейчас, когда я уже взрослая, – Дэниэл на этих словах вскидывает брови, – я понимаю, о чем все это было, насколько безысходно могут чувствовать себя женщины в Америке, рано ставшие матерями. Все общественные системы поддержки материнства больше не работают. Ты остаешься совершенно одна. Я прочитала об этом две книги и вижу, что матери моих друзей все время ходят какими-то озлобленными, как будто они хотят, чтобы все было по-другому. – Она занервничала, возможно, поняв, как далеко зашла. – И ваш этот хэштег «мамспринга». Такое ощущение, что единственный способ снова почувствовать себя личностью – это убежать из семьи.

Я поперхиваюсь супом.

– Это совсем не то, что случилось со мной! Я не чувствовала безысходности. Я устала от того, что одна воспитываю детей, это правда. И ты попала в самую точку насчет общественной поддержки, отпуска по уходу за детьми, помощи от бабушек и т. д. – Я ненадолго задумываюсь, чтобы собраться с мыслями. – А моя работа… она такая же, как у твоего папы, а в сфере образования приходится трудиться очень много. Но что касается мамспринги, меня вытолкали в отпуск подруги и семья. Я не хотела уезжать. У меня просто не было выбора.

Кассандра пожимает плечами, отмахиваясь от меня в характерной для подростков манере.

– Я просто говорю, что я бы поняла, если бы вы хотели убежать. В конце концов, по ощущениям, вы прекрасно проводите здесь время.

Я смотрю на нее. Ей шестнадцать, напоминаю себе я. Она ненамного старше Кори. Она говорит, как взрослая, потому что выросла в городе и хорошо начитана, но на самом деле она незрелая. На самом деле она не понимает моей ситуации. Но тем не менее, не права ли она?

Молчание начинает затягиваться. Я смотрю на Дэниэла и говорю, в надежде закрыть эту тему:

– Твоя дочь права. Я прекрасно провожу время. Но у хэштега «мамспринга» есть срок хранения.

Дэниэл сжимает губы и кивает.

– Да, – только и говорит он.

Касси снова пожимает плечами, и на этот раз левое оказывается немного выше правого.

– Я просто говорю, – снова начинает она, а Кори меня предупреждала, что любая фраза, начинающаяся с «я просто говорю», мне не понравится. – Амиши в конце румспринги принимают важное решение – вернуться в общину или уйти из нее навсегда. Не вижу никакой разницы в этом плане с вашей мамспрингой.

Я смотрю на Дэниэла и вижу в его глазах вопрос. Он что, думает, что и я стою перед развилкой? Он думает, что есть шанс на то, что я останусь? На его лице грусть, и, возможно, на моем тоже. Я все-таки сделала это – влюбилась в него, хотя до нашего знакомства я даже не думала, что так может быть. И иногда, когда я открываю утром глаза и вижу его рядом, мне кажется, что уехать отсюда будет невозможно.

– Разница есть, – говорю я и понимаю, что не настолько она и большая.

Скоро я подойду к перекрестку. Очень скоро. Дэниэл, Нью-Йорк, пьесы, обеды, музеи, длинные ленивые дни – часы уже тикают. Меня ждет моя реальная жизнь. Выбор близко. И я думаю: я что – как Джон, как мама Кэсси – тоже пыталась убежать от себя и поэтому оказалась здесь? А если так, почему я чувствую, что именно здесь я себя нашла?

Глава 17