Половина Луны (СИ)

О том, что по дороге до столицы Магадхи им придётся заночевать в лесу, Калки не подумала. А Муру такие мелочи не беспокоили, поэтому она не стала о них говорить подруге. Когда солнце наполовину ушло за горизонт, Мура внезапно остановила коня посреди узкой тропы, спешилась и, не обнаружив поблизости удобной поляны, быстро создала её сама, вырубив мечом пять фикусов, несколько акаций и две небольшие арековые пальмы. Сложив из срубленных ветвей и стволов нечто вроде ложа для двоих, Мура забросала его сверху травой, отдышалась, вытерла краем накидки пот со лба:

— Теперь можно подумать и о ночлеге.

— Мы будем ночевать здесь? — испуганно поёжилась Калки. Из-за чрезмерно богатого воображения чувствительной и трепетной супруге Джагат Джалы вовсю мерещилось страшное: рёв льва, вой шакалов, хриплое карканье падальщиков, треск сучьев под лапами диких голодных медведей. — Да нас мгновенно сожрут, как только солнце сядет!

— Кто, — глаза Муры яростно сверкнули, — посмеет сожрать меня и мою подругу, находящуюся под моей защитой? — она встала в боевую позу. — Да я всех на куски изрублю и на костре изжарю — хоть тигра, хоть дасью, хоть твоего мужа!

— Правда?! — Калки с восхищением смотрела на свою воинственную спутницу. — Ты это сделаешь?! Даже Джагат Джалу сейчас пожарила бы?!

— А то, — Мура кровожадно хмыкнула и уселась на кучу порубленных веток и ворох истекающей ароматным соком свежей травы. — Костёр разводить умеешь? — деловито спросила она.

— Ну… так, — Калки неуверенно махнула рукой. — Вообще не очень. Я сари шить умею и украшения делать. Ещё кхир варить.

— Ясно. Мартанд в тебя пошёл.

Калки кивнула, стыдясь.

— Было бы желание, а научиться всему можно и в тридцать три, — утешила её Мура.

— Мне двадцать девять, — тихо поправила свою спутницу Калки.

— Это что же, тебя в жёны совсем девчонкой взяли? — опешила Мура.

— В тринадцать.

— Ещё один винторогий козёл, у которого лингам чешется!!! — взвилась Мура. — Самому небось под сорок было, а женился на той, кто ему в дочери годилась! Да ещё и рожать сразу заставил! Ух, вломлю я ему, вернувшись! — и бывшая пиппаливанская царица сурово свела брови и стиснула кулаки. — Ладно. Сейчас куда важнее перекусить чем твой деверь послал, — Мура отвязала от седла мешок с провизией. — Держи. Можешь начинать есть, а я пока костёр сложу. А то не ровен час и правда придёт какой-нибудь тигр, а у меня с непривычки от колки дров рука устала. Не тренировалась давно.

Продолжая с восторгом смотреть на Муру, Калки схватила мешок с едой и, пошарив там, нашла роти, свежий сыр, кувшин с какой-то приятно пахнущей жидкостью, плескавшейся внутри, многочисленные яблоки, манго и увесистую связку бананов.

— Никогда бы не подумала, что Дургам так расщедрится! — удивилась Калки, сглотнув слюни. — Это всё он дал?!

— Он, — хмыкнула Мура, тщательно стараясь высечь искру из двух камней, найденных ещё утром на дороге и спрятанных в мешок. Как она и предполагала, вечером камни очень пригодились. — Попробовал бы не дать, я б ему устроила!

— А ты смелая, — Калки откровенно любовалась профилем своей спутницы. — Я вот слово мужу боюсь поперёк сказать…

— Почему? — Мура подняла на Калки свои выразительные глаза. — Не надо бояться! Надо учиться дубину в руках держать, а лучше меч. Один раз отобьёшься, во второй раз сам не полезет.

— И ты когда-нибудь… вот так отбивалась?! — глаза «дочери цирюльника» стали круглыми, как плоды крупных, зрелых слив.

— Постоянно, — спокойно призналась Мура. — В юности вообще не приходилось клювом щёлкать! Знаешь, сколько претенденток было на руку Чандравардана? Сотни! А сколько развратников преследовали меня, начиная с четырнадцати лет, мечтая тайком от отца размотать моё сари? Тысячи! От всех отбилась, всех уложила на лопатки, — гордо выпятила грудь царица. — И сама к царю в ту ночь… то есть, в тот день пришла. Наутро у Чандравардана не осталось другого выхода, только свадьба, — торжествующе закончила Мура.

— Ух! — Калки не могла уже оторваться от созерцания своей новоявленной подруги, словно от спустившегося из Дэва Локи божества. — Значит, ты сама выбрала себе мужа?

— Само собой! — усмехнулась бывшая царица Пиппаливана, наконец, высекая искру и осторожно прикрывая её руками от ветра, чтобы та успела разгореться. — А если сидеть и ждать, пока за тебя кого-то выберут, точно получишь убожество, а не царский престол. Всё и всегда надо брать в свои руки — и управление страной, и написание законов, и наказание бунтовщиков. Вон Дхана Нанд тоже это понял… Впрочем, — тут лицо Муры посуровело, — с этим злодеем мне ещё предстоит разговор о том, что он со мной и моим сыном сделал!

— А что именно он сделал? — простодушно спросила Калки, но тут же её разум озарила верная догадка, и она ахнула. — Так это Дхана Нанд наложил на тебя проклятие, превратив в панду?! И он, видимо, держит твоего сына в плену? Тоже в облике панды?!

Мура скрипнула зубами, и лицо её вдруг стало невероятно свирепым, но, с точки зрения Калки, ещё более красивым.