Половина Луны (СИ)

Чандра стоял перед Дхана Нандом, нагой и прекрасный, и самрадж чувствовал, как закипает кровь. Он видел перед собой уже не хрупкого юношу, а сложившегося молодого мужчину, гибкого, мускулистого, и желал его только сильнее.

Дхана Нанд молча, рывком притянул Чандру к себе, целуя в губы, и мгновенно ощутил ответный порыв. Одеяния и украшения полетели на пол, и Чандра не успел даже понять, в какой момент Дхана Нанд оказался обнажённым и таким же мокрым от капель влаги, как и он сам. Они целовались взахлёб, задыхаясь, так горячо и самозабвенно, что войди сейчас хоть кто-нибудь в покои, этот некто не был бы ими замечен.

— В самом деле любишь, — радостно засмеялся Чандрагупта, ненадолго отстраняясь, ловя руку Дханы и прижимая к своей щеке. — Ты не солгал!

Вместо ответа Дхана Нанд стремительно опрокинул своего возлюбленного на ложе, прижимаясь к груди Чандрагупты так тесно, что тому стало на миг тяжело дышать. Теперь они смотрели один на другого пристально, глаза в глаза. Лёжа на спине, беспомощно раскинув руки и ноги, Чандра ощущал сладкий восторг пополам со страхом. Ощущения сейчас были несколько иными, чем в теле Юэ, но тоже невыразимо приятными. Чандрагупта желал продолжения и боялся, ведь в мужском облике он ещё не познал ничьих ласк, по-прежнему оставаясь невинным.

— Я могу пойти до конца или оставить тебя в покое, несмотря на то, что сгораю от желания, — хрипло признался Дхана Нанд. — Всё зависит только от твоего ответа. Хочешь ли ты близости сейчас?

— Всей душой желаю, — соблазнительно облизнув губы, отозвался нахальный заговорщик с карими глазами. — Ведь я принадлежу только тебе.

— Обе половины Луны, значит, мои? — лукаво спросил Дхана Нанд, невольно вспоминая давнее признание, сделанное Чандрагуптой в коридоре, когда они вместе возвращались из темницы, где был заточён Чанакья, в царские покои.

— Каждая по отдельности и обе разом, — без колебаний услышал он в ответ.

И тогда Дхана Нанда уверенно обнял Чандрагупту, а тот, издав долгий стон и запрокинув голову, отдался жарким ласкам самраджа.

Спустя две мухурты они просто лежали рядом, переплетя пальцы. Чандрагупта пытался выровнять дыхание и справиться с новыми ощущениями. Дважды лишиться невинности ещё никому из простых смертных за одну жизнь не удавалось. Да, случались исключения в далёком прошлом, Чандра знал об этом, но каждый раз подобные случаи связывались сказителями легенд с волей богов… Не боги ли создали и Дзюсенкё?

— Ты был великолепен, — откровенно заявил Дхана Нанд, нарушив воцарившуюся тишину. — Я безмерно благодарен тебе за блаженство, разделённое со мной.

— Могу ответить тем же. Великолепен был и ты, мой господин. Но как часто ты захочешь повторять такое вот неправедное блаженство? — с подковыркой в голосе уточнил Чандра, разглядывая Дхана Нанда, в чьём взгляде светилось сейчас не меньшее обожание, чем в те мгновения, когда он отдыхал рядом с махарани Юэ.

— Так часто, как пожелаешь ты, — самрадж отвёл в сторону спутанные чёрные локоны, мешавшие ему разглядеть лицо Чандрагупты.

— Значит, отныне позволишь мне превращаться туда и обратно, когда пожелаю? — неожиданно обрадовался Чандра.

— Разрешу, — сдержанно ответил Дхана Нанд. — И даже, думаю, теперь ты можешь в таком виде ходить по дворцу.

— Точно в таком, как сейчас? Уверен? — засмеялся Чандра, откидывая покрывало и бесстыже демонстрируя своё тело, блестящее от масла и покрытое следами поцелуев-укусов.

Впервые самрадж не сдерживал себя и отвёл душу. С Юэ, как заметил Чандра, царь вёл себя куда бережнее.

Дхана Нанд залился густой краской.

— Ну, я бы попросил тебя надевать хотя бы дхоти, — многозначительно хмыкнул он. — Не то, боюсь, мне придётся умереть от ревности. Ведь на такое великолепие станут покушаться слишком многие служанки. Да и слуги, вероятно, тоже.

— А меня разве не узнают, если я начну расхаживать здесь в теле «покойного» предателя?

— Ты сильно изменился, прие. Усы с бородой вон расти начали! Волосы до самой талии дотянулись. Тебя не узнают. Скажем всем, что ты мой новый охранник, только и всего. Имя себе только другое придумай.

— Согласен, — Чандрагупта перекатился сверху на Дхана Нанда и уселся на него сверху в позе наездника. — Всегда хотел сделать так, — пояснил он в ответ на удивлённый взгляд. — С первой встречи.

— Так почему не сделал? — подначил его Дхана Нанд.

— Прямо в сабхе? На глазах у всех? Оседлать тебя на троне? — ошалело спросил Чандрагупта и вдруг весело захохотал, представив такую картину.

— А почему бы нет? — отшутился Дхана Нанд, а потом, посерьёзнев, вздохнул. — Поступи ты так, ничего бы дурного ни с кем не случилось. И смены тела не потребовалось бы. Будь ты смелее, родной, я бы ответил тебе взаимностью, наплевав на мнение каждого в этой стране.

— Но тогда не родилась бы Падмини, — напомнил Чандрагупта.

Дхана Нанд внимательно поглядел на своего любимого снизу вверх.

— Ты не злишься за то, что я заставил тебя выносить ребёнка? И пережить роды?