Половина Луны (СИ)

— Вот умереть на месте, если вру! — с жаром воскликнул юноша. — Но и это не всё. Когда махарани уединяется в купальне с самраджем, стоит ей окунуться в воду, так она потом выныривает, становясь тем самым мужчиной, похожим на Вишнудэва. И господин наш обе ипостаси своей супруги привечает с любовью.

— Ну и как такое возможно?! — с сомнением спросила пышнотелая служанка в ярко-жёлтом сари с вышитыми по краю цветами ашоки. — Это ведь божественное волшебство, недоступное смертным. Хватит в чужие уши своё враньё заливать.

— Но я говорю правду, — не смутился парень. — Триадой клянусь!

— И как ты проник в царскую купальню, если она всегда наглухо закрыта? И щелей-то нигде нет, все заделаны! — с издёвкой полюбопытствовала служанка.

— А вот так. Мне огромных трудов стоило не шевелиться четыре мухурты подряд, завернувшись в три слоя шёлка, а сверху ещё и парчой накрывшись. Да и кожа лица и рук, натёртая цветными порошками, зудела страшно, — поделился сплетник.

— Зудела? — удивилась пышнотелая. — Это почему?

— Да потому что мои друзья меня в такое нарядили и так накрасили, что и сказать стыдно.

— Расскажи!!! — хором потребовали сразу все служанки.

— Мне пришлось изображать статую дэви Рати, установленную в царской купальне. Резчик по дереву опять не успел к сроку выполнить заказ самраджа, а он ещё помнил, чем ему угрожал государь в прошлый раз, когда тот с новой игрушкой для царевны подзадержался и сиденья в сабху сделал на две пакши позже. Вот бедняга и попросил меня и моих друзей подсобить и спасти его шкуру. Знал, что мы сможем! Я чуть не помер под этими покровами, боясь пошевелиться или чихнуть. Если бы меня обнаружили, то конец бы мне настал мгновенно. Но чего я только не насмотрелся в тот удивительный вечер, когда наша царица превратилась в прекрасного Вишнудэва, а повелитель ласкал её… его… — добавил юноша мечтательным тоном и в глазах его невольно загорелся огонь страсти.

— Выходит по всему, — задумчиво вымолвила ещё одна служанка, слушавшая вместе с подругами сию дивную историю, — что наша махарани — это дэви Мохини?

— А если Вишнудэв в облике Мохини спустился в Мритью Локу, то ради кого он сделал это? Никто из Триады не приходит в наш мир без причины, — призадумалась старшая из поварих.

Чечевичная похлёбка в огромном чане неистово булькала, но ни одна из кухарок не обращала на готовящуюся еду никакого внимания. Всех куда больше интересовал загадочный рассказ ловкого шпиона, успевшего понаблюдать за тайной жизнью царя и царицы.

— Вишнудэв мог бы спуститься и прожить целую жизнь в человеческом облике только ради дэви Лакшми.

— Или ради Господа Шивы…

Девушки перебивали одна другую, строя предположения.

— Шивы?! Неужели наш повелитель — сам Махадэв? — опешила самая старшая служанка, почуяв сверхъестественный трепет, пробежавший с головы до пят.

— Возможно! — оживился коварный исполнитель роли статуи. — Никого похожего на Лакшми я во дворце не наблюдаю, а самрадж Рудрадэва подчас напоминает. Правда, в последние годы он стал добрее и наказывает смертью только за непростительные прегрешения. А вот раньше…

— Дэви Мохини чьё угодно сердце смягчит, — многозначительно заметила пышнотелая, теребя простенькое ожерелье на шее. — Вот бы и мне повезло замуж за дэва выйти! Или за сына бога.

— Да куда таким, как мы, — тяжело вздохнула старшая кухарка. — Для нас вайшью хорошего или даже шудру трудолюбивого получить в мужья — уже счастье. К тому же некоторые уже замужем… Например, я.

Девушки вдруг оживились и начали делиться между собой откровениями про своих женихов и мужей, и тема разговора плавно сменилась. Однако семена сомнений по поводу истинной сущности царицы Юэ в умы служанок уже проникли и через некоторое время начали давать всходы. Именно тогда по дворцу и поползли разнообразные слухи, которые докатились даже до первого министра Ракшаса.

— Ну что там? — Дхана Нанд изнывал от невыносимой жары.

Не помогало ни прохладное питьё, ни опахала из павлиньих перьев, которыми усердно размахивали над его головой двое слуг.

Близился полдень. Всё, чего сейчас хотелось самраджу — покончить с зачитыванием последних новостей и отправиться освежиться в купальне. После омовения Дхана Нанд собирался пойти к супруге, обнять Падмини и помочь Юэ уложить дочку на дневной отдых. Маленькая раджкумари никогда не ложилась спать ни днём, ни вечером, не увидев отца. Дхана Нанд не собирался разочаровывать малышку и на сей раз.

— Царевна Дурдхара и дэви Тарини прислали послание из Хава Мехел, — Ракшас подал пергамент своему повелителю. — Читать не смею без вашего приказа, Величайший.

— И не надо. Моя сестра, связавшись с Тарой, потеряла всякий стыд и подчас пишет такое, что даже моим глазам лучше поберечься и не видеть этого. А уж целомудренным очам первого министра, являющегося благочестивым брамином, и вовсе не стоит скользить по строкам столь греховного послания. А потому давай сюда, — Дхана Нанд взял пергамент и сунул его за пояс. — Прочту в одиночестве. Это всё?