Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

Записка о жизни сельского духовенства в первые же дни после ее публикации произвела фурор в читательской среде и обрела массу врагов и почитателей. Смелость суждений и столь нетрадиционный подход к освещению подробностей внутренней жизни духовенства в печати был не по душе представителям иерархии и противникам гласности относительно церковных проблем. В некоторых сугубо консервативных кругах «Описание…» было расценено как крамола и хула не просто на духовное сословие и административное устройство Русской Церкви, а на само Православие. Как и следовало ожидать, ввоз книги Белюстина на территорию Российской империи и ее дальнейшее распространение были незамедлительно запрещены, а автор подвергнут наказанию. По сложившемуся в историографии данного вопроса мнению, свящ. И. С. Белюстин был приговорен Св. Синодом к ссылке на Соловки, однако волей самодержца, который оказался в числе защитников «Описания…», эта меры была отменена, и на этот раз автор-публицист избежал наказания за смелость своих суждений относительно церковной действительности. Несмотря на устоявшееся мнение, в настоящее время данное суждение неоднозначно оценивается в среде специалистов[224]. Кроме того, по разным данным, Александр II настолько был впечатлен «Описанием…», что не только велел разослать по экземпляру каждому архиерею, с тем чтобы она стала их настольной книгой[225], но и поручил одному из чиновников объездить Россию с целью проверки, насколько соответствует описанное свящ. И. С. Белюстиным реальному положению дел[226]. Митрополит Филарет (Дроздов), хотя и был недоволен фактом публикации столь несдержанной по своему характеру и обличительной по содержанию книги, все же частично соглашался с тем, что проблемы существуют и решить их не представляется возможным уже долгие годы[227].

Положение, в котором оказалось подавляющее большинство представителей белого духовенства, представлялось унизительным не только Белюстину, его поддерживали практически все сельские священнослужители. Белюстин в дальнейшем надеялся, что его «Описание…», которое так или иначе, с согласия автора или без него, но все же было опубликовано, спровоцирует перемены, но вскоре разочаровывается в том, что было сделано для духовенства[228], считая проведенные реформы не только бесполезными, но даже в некоторой степени вредными[229]. В дальнейшем свое мнение о произведенных реформах, монашестве и о других общественно важных вопросах Белюстин выражал в журнальных и газетных статьях, которые находили своего читателя гораздо быстрее, чем книги, и могли более оперативно реагировать на происходящее в духовном ведомстве[230].

После появления брошюры «Описание…» в разные годы появлялись целые тома опровержений «белюстинской крамолы». Самым первым и подробным ответом Белюстину стал сборник, состоящий из анонимных статей под заглавием «Русское духовенство», изданный под редакцией Н. В. Елагина в Берлине в 1859 г.[231], в который вошла в том числе и опубликованная отдельно статья А. Н. Муравьева «Мысли светского человека на книгу «Описание сельского духовенства».

Н. В. Елагин[232], изрядно потрудившийся на ниве борьбы с публицистами-критиками, происходил из дворян и не мог знать о положении духовенства из своего личного опыта. Духовный писатель, цензор, историк и издатель, он был противником распространения печати, науки и образования в обществе, что, по его убеждению, способно повредить духовности и церковному сознанию русского народа. Елагина без преувеличения можно назвать сторонником Св. Синода, монашества и церковной иерархии, которую, как считал сам Елагин, несправедливо притесняла государственная власть, стремясь управлять Церковью «по-мирски»[233]. Кроме того, целому ряду современников Елагин запомнился как придирчивый и неумеренно строгий критик[234], чья деятельность вызывала шквал негодования со стороны в том числе и коллег[235].

Что касается первого опыта борьбы против «Описания…», то сборник берлинских защитников «Русское духовенство», который вскоре после издания уже находился на столе у обер-прокурора графа А. П. Толстого[236], состоял из семи не связанных между собой статей. Авторство только двух статей не подвергается сомнению: «Духовное звание в России[237]» свящ. Г. Грекова и «Мысли светского человека на книгу «Описание сельского духовенства»» А. Н. Муравьева[238], остальные статьи не имеют авторской подписи.