Положение духовного сословия в церковной публицистике середины XIX века

С. В. Римский пишет о методах работы духовной цензуры и ее отношении к готовящимся публикациям религиозной тематики, основываясь на мнении предубежденного против монашества и любого церковного чиновничества Д. И. Ростиславова[744]. Повествование о взяточничестве благочинных, архиерейских письмоводителей[745], наставников духовных училищ[746], а также иных злоупотреблениях[747] в некоторых случаях подтверждается, а иногда и полностью основывается на книге свящ. И. С. Белюстина «Описание сельского духовенства». Кроме того, публицистика стала непререкаемым источником для описания жизненных обстоятельств[748] и уровня дохода приходского духовенства[749], психологического портрета выпускников семинарий[750], качества содержания учеников в училищах[751], а также при оценке эффективности проведенных церковных реформ[752].

Несомненно, исследователь имеет право ссылаться на мнения современников относительно любых проблем и вопросов ровно так же, как и использовать опубликованные ими статьи в качестве источника. Однако в случае применения в научных монографиях данных церковно-общественной публицистики, в связи с опасностью подвергнуться предвзятому мнению автора-публициста, исследователь обязан изучить используемый им источник более подробно. В противном случае, при наличии в публицистике множества противоположных мнений относительно одного и того же явления, исследователь рискует поддаться искушению не искать историческую истину, а подтверждать мнением современников свою субъективную позицию.

В случае с монографией С. В. Римского, по нашему мнению, к редким случаям некорректного использования данных в основном из «Описания…» свящ. И. С. Белюстина исследователя привело чрезмерное доверие недостаточно критичному исследованию А. Папкова «Церковь и общество в эпоху царя освободителя»[753], и убеждение, что обстоятельства написания и содержание книги свящ. И. С. Белюстина достаточно исследованы еще до 1917 г.,[754] что не соответствует действительности.

В качестве иллюстрации другого рода ошибок, причиной которых становится недостаточное знакомство или осознанное упущение некоторых фактов биографии публицистов, обратим внимание на монографию М. В. Никулина «Православная Церковь в общественной жизни России (конец 1850-х – конец 1870-х гг.)[755]. Недостаточное осмысление жизненного пути, мировоззренческих позиций или иных обстоятельств, связанных с личностью автора, мнение которого используется в качестве исторического источника, на практике может привести исследователя к неверному и чрезмерно зависимому от позиции самого источника выводу. В монографии М. В. Никулина, несмотря на несомненно высокое качество проведенного исследования, данная ошибка имеет место. Как в диссертации в целом, так и при написании раздела «“Крамола” И. С. Беллюстина и отодвинутая духовно-учебная реформа»[756] исследователь, используя труды отца Иоанна в качестве исторического источника, корректирует полученные данные посредством обращения к архивным документам и публицистическим произведениям его оппонентов. Однако, по нашему мнению, даже столь оправданный и единственно правильный подход к церковно-общественной публицистике как к историческому источнику не уберег исследователя от некоторых неточностей и ошибок. В упомянутом выше разделе монографии М. В. Никулин анализирует не только книгу «Описание сельского духовенства», но и личность ее автора свящ. И. С. Белюстина, который предстает перед читателем исследования чрезмерно идеальным. М. В. Никулин описывает Белюстина как образованного, эрудированного, открытого в своих суждениях профессионала, владеющего несколькими языками борца за правду, чья манера повествования и стремление к гласности были осуждены священноначалием[757]. Кроме того, исследователь ошибочно заявляет, что отец Иоанн был запрещен в священнослужении «как сторонник свободы совести и прекращения преследования старообрядцев»[758].

Таким образом, в данной монографии как личность, так и мотивы литературной деятельности свящ. И. С. Белюстина представлены слишком односторонне, что способствует неправильному восприятию трудов публициста и чрезмерному доверию его мнению. По нашему убеждению, исследователю необходимо было принять во внимание и ознакомить читателя с отношением свящ. И. С. Белюстина к Русскому Православию, которое он не считал христианством, его мнением о сектантах и раскольниках, существование которых отец Иоанн признавал за благо для русского народа[759], и, несомненно, указать на истинную причину его запрета в священнослужении, которой стало оскорбление св. имп. Константина Великого, отрицание догм и роли Вселенских Соборов[760], искажение событий истории и непочтительное отношение к авторитету Церкви[761].