Польша или Русь? Литва в составе Российской империи

Однако регламентирование преподавания католического Закона Божьего должно было распространяться на всю империю, следовательно, решение по этому вопросу должны были принять центральные власти. В начале сентября 1905 года Ученый комитет Министерства народного просвещения подготовил проект Временных правил, которыми предусматривалось сделать Закон Божий необязательным для иноверцев предметом в средней и начальной школах и преподавать его на родном языке, который устанавливается согласно письменной или устной просьбе родителей или опекунов, при этом руководство школы должно проверить, действительно ли ученики владеют этим языком[1054]. Временные правила Министерство народного просвещения подтвердило только 22 февраля 1906 года. Процесс затянулся, потому что Министерство внутренних дел, которое было привлечено к подготовке документов, решило запросить мнение представителей иноверческих церквей. Большинство иерархов евангелистской лютеранской, евангелистской реформатской и католической церквей критиковали этот пункт Временных правил, поскольку он предусматривал участие руководства школ в процедуре определения родного языка учеников[1055]. Критиковал этот пункт и министр внутренних дел Петр Николаевич Дурново, по мнению которого в большинстве случаев сотрудники системы просвещения не смогут проверить знание учеником языка, декларируемого как родной, поскольку чиновники не знают местных языков[1056]. В то время министром народного просвещения уже работал И. И. Толстой, считавший, что государственная школа должна быть привлекательна для нерусского населения, не иметь «политических целей», позволять нерусским учиться родному языку[1057]. Кроме того, и председатель Совета министров С. Ю. Витте придерживался позиции, что Закон Божий иноверцам должен преподаваться на том языке, «на котором они с малолетства привыкли молиться»[1058]. Министерство народного просвещения приняло к сведению замечания католических и протестантских иерархов, и 22 февраля 1906 года во Временных правилах было указано, что Закон Божий будет преподаваться на родном языке, который будет устанавливаться в соответствии с просьбой родителей или попечителей[1059].

Временными правилами успешно воспользовались католические священники – им удалось добиться преподавания Закона Божьего в государственных школах (если такой предмет в принципе преподавался в конкретной школе), где учились белорусы, на польском языке. В 1908 году попечитель Виленского учебного округа рапортовал в Санкт-Петербург о том, что в границах округа белорусам-католикам Закон Божий на русском языке не преподается – везде преподавание ведется на польском языке[1060]. Такая ситуация сложилась из-за того, что влияние священников в этой этноконфессиональной группе было несравнимо выше влияния чиновников или учителей. Кроме того, чиновники отмечали, что члены этой этноконфессиональной группы называют свой язык «холопским», «нашим», «простым», а польский язык – «господским» и с большим уважением относятся к языку церковной службы[1061]. Часто люди, исповедующие католичество и говорящие в быту на белорусском языке, на вопрос о национальной принадлежности отвечают, что они принадлежат к «нации католиков», исповедуют католичество и просят преподавать им Закон Божий на «римском языке»[1062]. В этом симбиозе национальной и конфессиональной самоидентификации власти, конечно, обвиняли католических священников.

Часть местных представителей власти не видела ничего плохого в такой ситуации. К этой группе относился и попечитель Виленского учебного округа барон Борис Эдуардович фон Вольф, который считал, что следует принимать во внимание волю жителей, поскольку лишь в этом случае они будут посылать своих детей в государственные школы[1063]. Для таких чиновников на первом месте стояла лояльность подданных, а не их культурные идентификации. Нас не должно удивлять, что прибалтийский немец Б. Э. Вольф придерживался таких взглядов[1064]. Но после того как в 1908 году он оставил пост попечителя Виленского учебного округа, служившие в Северо-Западном крае чиновники снова принялись убеждать центральные власти в том, что решение о родном языке учеников должны принимать чиновники Виленского учебного округа. В 1912 году им это в конце концов удалось: 27 октября 1912 года соответствующий циркуляр министра народного просвещения был передан руководству школ[1065]. Однако эта победа чиновников Северо-Западного края была обманчивой, поскольку в большинстве случаев священники, чтобы не преподавать Закон Божий на русском языке, вообще не приходили в школы[1066]. Кроме того, большинство детей-католиков не посещали государственные школы, а это значит, что в нелегальных или полулегальных школах дети белорусов-католиков обучались Закону Божьему на польском языке[1067].