Польша в советском блоке: от «оттепели» к краху режима

О степени влияния ККК на умонастроения интеллигенции в этот период свидетельствует тот факт, что одних только постоянных членов Клуба, по данным Службы безопасности, к началу 1962 г. насчитывалось до 273 человек, среди них немало виднейших представителей польской науки и культуры: экономисты В. Брус, Т. Ко-валик и Э. Липиньский, министр образования В. Беньковский, известные публицисты М. Червиньский, Е. Урбан и З. Найдер, адвокат Я. Ольшевский (будущий премьер Третьей Речи Посполитой), философ К. Помян, министр сельского хозяйства в межвоенной Польше Ю. Понятовский, известнейший социолог С. Новак, один из лидеров светского католического движения А. Велёвейский, бывший член руководства Польской социалистической партии Т. Штурм де Штрем, и многие другие[225]. Список же гостей охватывал почти 1200 фамилий[226]. С докладами выступали как члены Клуба, так и специально приглашенные гости (например, писатели М. Ванькович и Е. Завейский, философы А. Шафф, Т. Котарбиньский и Л. Колаковский, социолог С. Оссовский, литературоведы Е. Помяновский и А. Сандауэр). Темы докладов касались самых разных областей: актуальные события в политике (январские выборы в Сейм в 1957 г., венгерское восстание 1956 г.), новые публикации и фильмы («Защита Гренады» К. Брандыса, «Пепел и алмаз» А. Вайды и Е. Анджеевского), годовщины памятных событий (3 года «Польскому Октябрю», 30 лет со дня смерти экономиста Э. Абрамовского), положение в других странах (проблематика США, ФРГ, Алжира), законопроекты, вносимые в Сейм (Малый уголовный кодекс), вопросы народного хозяйства (рабочие советы, демография), общественная ситуация в стране (разводы, кооперация, состав Сейма), философия (марксизм, социализм, католицизм), литература и искусство (творчество К. И. Галчиньского, воссоздание Литературного объединения «Предместье»), история (польско-еврейские взаимоотношения в период оккупации, польский анархизм) и другие[227]. Темы докладов утверждались правлением клуба без предварительного согласования с властями. Это нередко приводило к тому, что участников наиболее «опасных» дискуссий постигали разные кары: от партийного выговора до увольнения с работы и исключения из рядов ПОРП. Например, в 1959 г. после доклада Я. Выки о Коммунистической партии Польши (распущенной в 1938 г. по решению Коминтерна) Варшавский комитет ПОРП потребовал вычеркнуть его из списка членов ККК, а заодно — и двух других «радикалов»: Я. Вольского и Л. Хасса. Клуб сумел отстоять своих членов, но в 1961 г. ввиду продолжающихся «провокационных» выступлений Выка был исключен из партии. В октябре 1959 г. в Клубе с докладом о довоенной фашиствующей организации ОНР-Фаланга должен был выступить Липский. Поскольку лидером упомянутой организации был позднейший «прокоммунистический» католик Б. Пясецкий, доклад привлек огромное внимание. Однако правление в последний момент решило отменить его, чтобы не навлекать на себя лишние неприятности. Тем не менее уже сама попытка коснуться запретной темы вызвала такой гнев у власть предержащих, что Липский тут же лишился работы в Государственном издательском институте, а председатель правления Малаховский был уволен из еженедельника «Пшеглёнд культуральный»[228]. Самые же суровые меры постигали тех, кто был уличен в сотрудничестве с эмигрантским ежемесячником «Культура». Как быстро установила Служба безопасности, связь с «Культурой» (через почтовые пересылки и приезжающих в страну знакомых) поддерживали очень многие члены ККК. Обычно целью таких контактов было приобретение научной литературы, недоступной в Польше, а также публикация за рубежом тех статей, которые не пропускала цензура. Примеры последних приводились в обобщающем отчете Службы безопасности по истории ККК. «В ноябрьском номере „Культуры“ за 1957 г. была опубликована статья… Януша Матъясяка „Невроз в Силезии“, где автор тенденциозно и преувеличенно описывает экономический хаос в Силезии в первые послевоенные годы, тяжелое положение шахтеров, „накручивание“ норм, тяжелые условия и нечеткий режим работы, а также мнимую „эксплуатацию“ этих людей. С. Куровский в 1957 г. вел переговоры с Е. Гедройцем по поводу публикации в рамках библиотеки „Культуры“ своей работы „Размышления об экономической модели“, которую отправил в Париж. Я. Вольский много лет обменивался корреспонденцией с А. Герцем и Е. Гедройцем. Кроме того, он отправлял им на публикацию книгу о рабочем самоуправлении в кооперации труда. Эта книга содержала множество ложных утверждений, метящих в социалистическую идею кооперации труда, роль партии в этой сфере, а также отношение государства к кооперации…»[229]Известно было Службе безопасности и об обширной переписке, которую вели на рубеже 1950–1960-х гг. Гедройц и Липский. Работники Службы безопасности отметили, что первоначально хорошие взаимоотношения двух общественных деятелей сменились во второй половине 1959 г. некоторой отчужденностью, когда стало ясно, что правление Клуба не разделяет нацеленности редколлегии журнала на всемерное расширение области свободы в Народной Польше. «С течением времени, — отмечали работники Службы безопасности в одном из своих отчетов, — когда „Культура“ явно поменяла свой облик, не оставляя сомнений во враждебных намерениях журнала, наступило постепенное охлаждение взаимоотношений»[230]. Однако это не означало, что правление Клуба выступило против самой общественно-политической линии ежемесячника, поскольку даже «и в этот период… — указывали сотрудники госбезопасности, — Гедройц отправлял в ККК свои концепции для деятельности Клуба, призывая поощрять население страны к осторожному сопротивлению, например, бороться с цензурой. Он советовал собирать „ревизионистские“ материалы и т. п.»[231]. Активисты ККК поддерживали такие шаги, хотя и не разделяли надежд на превращение Клуба в зародыш оппозиционной организации, о чем, судя по всему, думал главный редактор «Культуры». Возникало недопонимание, которое, впрочем, отнюдь не препятствовало обмену информацией.