Польская Сибириада

Однажды июньским утром все бригады, отправившиеся на вырубку, срочно вернули на плац перед комендатурой. Даже русские бригадиры не знали, в чем дело: приказ коменданта, и все тут.

Ссыльные терялись в догадках:

— Может, сбежал кто-то из наших?

— Наверное, что-то важное, раз столько народа сорвали с работы.

— Тихо, комендант идет, сейчас узнаем.

Тем временем Савин вышел к ним в окружении всей своей свиты, что бывало до сих пор только по случаю торжественных собраний. Все в мундирах, с пистолетами у пояса. Поднялись на дощатый помост. Два солдата с винтовками встали по бокам, как почетный караул. Удивленные люди затихли, приготовились слушать. Комендант выступил на шаг вперед, громко откашлялся и буквально выкрикнул только два слова:

— Война, граждане!

Это было полной неожиданностью. Толпа ссыльных забурлила. Война! Какая война? Кто с кем воюет? Где? Что? Распаленное воображение подсовывало самые неожиданные ответы: Америка за нас вступилась. А может, Япония на Россию напала? Не впервой ведь, а здесь в Сибири до Японии рукой подать! А может… «Тихо, тихо!» Народ ждал подробностей. Пауза длилась ровно столько, сколько Савину потребовалось, чтобы расправить на планшете измятый листок.

— Война, граждане! — повторил он, на этот раз спокойнее, без крика. Потом прочел то, что было на листке бумаги.

«Вчера, 22 июня 1941 года ровно в четыре часа утра по московскому времени фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз!»

— Германия! Германия! — пронесся шепот по толпе.

Дальше Савин говорил уже без бумаги, заводился и кричал все громче:

— Фашисты напали на нашу советскую родину трусливо, как бандиты, без объявления войны. Они бомбят наши мирные города и села. Наша героическая Красная Армия оказывает решительное сопротивление врагам и уже в первые часы нанесла фашистским псам огромный урон. Уничтожены сотни немецких танков и самолетов, убиты и взяты в плен тысячи гитлеровских бандитов. Нет в мире такой силы, которая бы нас победила! Товарищ Сталин лично руководит всеми военными действиями. Под его гениальным руководством мы обязательно победим! Смерть гитлеровским фашистам! Да здравствует товарищ Сталин! Ура!

— Ура, ура, ура! — отозвались хором люди коменданта, все служащие лагеря и бригадиры. Потрясенная толпа ссыльных молчала.

Затем комендант пункт за пунктом зачитал новые распоряжения, которые в связи с началом войны будут действовать в Калючем. Рабочее время продлевается на два часа. Отменяются выходные дни. Существующие нормы выработки будут соответственно увеличены. По законам военного времени работать обязаны все, начиная с четырнадцати лет. Любое невыполнение нормы, уклонение от работы, самовольные перерывы в работе будут строго наказываться, вплоть до передачи дела в суд. За сознательный саботаж по законам военного времени полагается смертная казнь. Такое же суровое наказание понесет каждый пораженец, каждый враг советской власти, отважившийся на контрреволюционную деятельность или распространение вражеской пропаганды. С сегодняшнего дня на сто граммов будут снижены ежедневные нормы хлеба.

— У войны свои железные суровые законы, граждане переселенцы. Я думаю, мы понимает друг друга… Весь советский народ в эту историческую минуту стеной стоит на защите своей партии большевиков. И все свои силы народ отдаст за победу над немецкими фашистами. Я верю, что стахановским трудом и вы внесете свой вклад в скорейшую победу. Здесь, в далеком тылу фронта, вы имеете возможность реабилитироваться. С сегодняшнего дня, как во всей стране, здесь в Калючем будет действовать принцип: «Все для фронта, все для победы!»

Бригады вышли в тайгу с опозданием, шли медленно, как никогда много разговаривали. Единственной темой была германо-советская война. На вырубке работа не клеилась. Даже самые строгие бригадиры собирали вокруг себя группки людей, пускали по кругу мешочек с махоркой и затевали разговоры о войне. Они знали, что поляки войну с немцами уже испытали на собственной шкуре. Для россиян же известие о нападении немцев, о вероломстве их бывшего союзника, вместе с которым они в 1939 году оккупировали Польшу и молниеносными победами которого почти над всей Европой они еще недавно так гордились, было настоящим шоком. Кроме того, война есть война, и чего, кроме всяческих бед, можно от нее ждать? Даже если для Советского Союза это будет победоносная война! Мобилизация, разлука с родными, угроза смерти и ранений. Чему тут радоваться?

В тот вечер после работы в бараках, особенно в том, где одной группой жили переселенцы из подольского Червонного Яра, ни о чем другом тоже не разговаривали. Здесь все друг другу доверяли, поэтому не скрывали своих мыслей. Мужики уселись за длинным столом, дымили махорочными самокрутками и затеяли политические споры. Изредка в разговор вступали бабы, кто посмелее. С разинутыми от любопытства ртами прислушивалась к разговорам взрослых детвора, особенно мальчишки-подростки.

— Не забывайте, где двое дерутся, третьему польза! Попомните мои слова, — явно оживившийся и повеселевший Мантерыс стукнул кулаком по столу.