Польские земли под властью Петербурга

Уже одна только регулярная концертная деятельность филармонии, организованной по принципу акционерного общества, требовала тонких согласований с государственными инстанциями. Это было связано не только с тем, что генерал-губернатор как главный чиновник контролировал любую культурную деятельность, но и с тем, что он как ответственный за государственные театры в то же время ревностно следил, чтобы эта филармония, действовавшая в частном секторе экономики, не создавала им нежелательной конкуренции. Руководство филармонии выбрало очевидный путь прямого сотрудничества с государственными театрами: они заключили договор о совместном согласовании репертуара. Однако в первое время это сотрудничество шло не без трений, поэтому оказалось невозможно получить согласие государственных органов на расширение филармонии. В 1908 году руководство концертной площадки обратилось к генерал-губернатору с просьбой о разрешении перестроить не используемое тех пор боковое крыло здания в театральный зал. В нем на трех ярусах должны были разместиться более 700 зрителей535. Но такой проект власти согласовывать отказались, и причиной тому были, вероятно, не столько официально заявленные проблемы безопасности, сколько тлеющая конкурентная борьба между государственными и частными игроками на расширяющемся варшавском культурном рынке. Со временем управления государственных театров и филармонии нашли общий язык. Уже в 1910 году филармония даже смогла рассчитывать на ограниченную финансовую поддержку со стороны казны: очевидно, эти две площадки успешно поделили между собой городской культурный рынок536.

Возможность делать деньги в сфере культурного бизнеса привела также к тому, что царские власти не возражали против коммерциализации общественного пространства. Все более вездесущей становилась реклама в виде неоновых вывесок и афишных тумб в общественных местах, и это приветствовалось как хороший источник дохода. Вообще, в некоторых областях мы наблюдаем удивительный прагматизм правительственных инстанций. Так, в 1899 году было одобрено строительство элегантного отеля «Бристоль» на улице Краковское Предместье, хотя здание отеля буквально затмило непосредственно прилегающий к нему старый дворец наместника: семиэтажный «Бристоль» с его 220 номерами, построенный преимущественно на деньги польского капитала, был значительно выше дворца, и постояльцы отеля могли с балкона смотреть сверху вниз на почтенное здание канцелярии генерал-губернатора. Ни соображения безопасности, ни символическое принижение здания, центрального для российского владычества, не заставили власти усомниться в целесообразности постройки отеля. Тот факт, что «Бристоль» в последующие годы должен был стать (и стал) одним из главных плательщиков налога на недвижимость в городе, наверняка облегчил принятие этого решения537.

Итак, всякий, кто в эпоху fin de siècle хотел заработать на трансформации Варшавы в модерный мегаполис, должен был найти прямой контакт с правительственными инстанциями, принимавшими соответствующие решения. Осознание этого факта имело динамичные последствия: многие крупные и мелкие предприниматели заваливали своими прошениями и жалобами столы в административных ведомствах. Особенно в тех случаях, когда возникали конфликты интересов между конкурентами, именно царские власти вовлекались в противостояние в качестве якобы нейтральных арбитров. Вследствие этого генерал-губернатору приходилось заниматься и такими вопросами, как установление арендной платы на торговые помещения, выдача разрешений на торговлю рыбой или хлебом, а также установка канализационных труб в частных домах. Как и в других организационных вопросах градостроительной модернизации, высший представитель царской власти в Привислинском крае занимался будничными вопросами деловой жизни Варшавы538.