Польские земли под властью Петербурга

Если это можно утверждать применительно к имперским чиновникам, то в отношении акторов рынка политических мнений и партий вывод исследования выглядит еще более однозначным. Как описано выше, цензурная политика в Царстве Польском обеспечила особенно благоприятные условия для расцвета русской национальной и националистической публичной сферы. Сообщество образованных русских людей в мегаполисе на Висле отличалось активным производством печатной продукции, которая находила большой читательский спрос. Не случайно именно Варшава была одним из самых крупных центров сбыта националистической еженедельной газеты «Окраины России». Лидеры общественного мнения варшавской русской общины транслировали в российскую публичную сферу концепции «поляка», «русской миссии» и образ хаотичного политического спектра западной имперской периферии. Они могли выступать в амплуа экспертов по периферии: «варшавские годы» в биографии автора были расхожим топосом в меморандумах, с помощью которых закаленные в приграничных условиях активисты популяризировали проекты собственной, русско-имперской идентичности и концепции превращения империи в национальное государство. Некоторые государственные функционеры тоже участвовали в дебатах в этой части публичной сферы – к таковым, как было показано выше, относились прежде всего сотрудники Императорского Варшавского университета834. Но и административные чиновники в более узком смысле тоже питали публицистические амбиции и пытались повлиять на российский рынок мнений. Самый показательный случай здесь, несомненно, – сын генерал-губернатора Владимир Гурко, который в 1897 году, т. е. вскоре после того, как сам покинул кресло варшавского вице-губернатора, написал анонимные «Очерки Привислянья» объемом почти четыреста страниц. В этом произведении, вызвавшем много дискуссий в прессе тех лет, Гурко высказался за радикальное «решение польского вопроса»: путем постоянного давления на польскую нацию. Только так, утверждал он, исчезнут различия, разделяющие поляков с русскими, и только тогда удастся вернуть поляков в «русскую семью». Полонофобский и в то же время антисемитский памфлет Гурко призывал к новой «цивилизаторской миссии» по отношению к полякам – это показывает, как сильно изменилось к концу XIX века соотношение сил в культурной сфере, согласно взглядам националистов835. Книга является также хрестоматийным примером того, как опыт национальных конфликтов в пограничье сформировал самопонимание российского чиновника, служившего там, и привел к радикальному слиянию имперских и национально-русских установок. То, что Гурко после 1906 года был назначен товарищем министра внутренних дел, одновременно показывает, насколько открыт был государственный аппарат после революции для людей, готовых на преступление по националистическим убеждениям.

Это мысленное слияние империи и русского народа было характерно и для политических кругов, сформировавшихся после 1905 года в консервативно-националистической части российского партийного спектра. Не случайно и в рядах октябристов, и в националистическом лагере была особенно велика доля политиков родом с западных окраин. Опыт национальных конфронтаций в этих областях и знакомство с русско-польским антагонизмом способствовали политической активизации русских, выросших или проведших значительную часть жизни там. Националистические партии не просто давали им «пристанище»: многие из тех, кто приехал из западных регионов, оказали настолько большое влияние на программные позиции как «умеренных правых», так и «националистов», что можно говорить о политическом захвате этих партий периферией836. Кроме того, в кругах людей с опытом жизни в западных областях империи было ярко выражено стремление к созданию единой политической силы в раздробленном лагере русских националистов. Так, варшавское Русское общество выступало за то, чтобы в III Думе образовать единую национальную русскую партию. Свою роль в этом выходцы из Привислинского края видели как центральную: по мнению русских националистов из Царства Польского, само собой разумелось, что такую инициативу должен взять на себя русский депутат от Варшавы837. По их представлению о себе, они – люди, приобретшие «фронтовой опыт» в западных областях и в ожесточенных столкновениях с «поляками», – по праву должны были возглавить процесс объединения русских национальных сил.