Польский рассказ

Когда машина «скорой помощи» уехала, оставшиеся в здании люди пытались восстановить нормальный ход работы. Вызвали заместителя, который, в свою очередь, немедленно позвонил профессору, что, впрочем, оказалось излишним, ибо тот и так уже прибыл к больному. Тогда разбудили заснувшего в автомобиле шофера и помчались в больницу. Однако, несмотря ни на что, в тот день уже не удалось восстановить нарушенный порядок. Взволнованные секретарши бегали из комнаты в комнату или собирались группками, чтобы бесконечно комментировать ход событий, а мужчины пытались поскорее выудить у врачей диагноз, хотя для постановки его требовалось время. Из бесчисленных мнений, сплетен и комментариев вытекал крайне банальный вывод, что халатное отношение к здоровью ответственных работников может привести к потере самых ценных людей.

Так продолжалось до полуночи, то есть до того времени, когда в коридор вышел профессор, окруженный свитой врачей и медсестер, и, сознавая всю ту тяжелую ответственность, которую он нес бы в случае, если бы что-либо недоучел, заявил мужчинам, неподвижно сидевшим в течение нескольких часов на скамейках около окна:

— Больной погрузился в глубокий сон. Теперь все зависит от того, проснется он или нет.

3

Как бы там ни было, Стефан был еще достаточно молод, чтобы не дать болезни одержать над ним победу сразу. Правда, в течение двух дней он был без сознания, однако стоны, которые стали вырываться из полуоткрытого рта бредившего больного, были первым предвестником приближающегося улучшения. «Умираю», — была первая мысль, которую породил его мозг, пробуждаясь к жизни вместе с яснеющим сознанием. Потом ему стали приходить в голову туманные, неясные вопросы, которых он раньше никогда в жизни себе не задавал и которые обычно считал глупыми, несерьезными, постыдными. Но теперь собственная слабость делала его беззащитным перед ними. Когда же он, наконец, впервые открыл глаза и увидел окружающих его людей, он сразу почувствовал себя униженным из-за отсутствия во рту искусственной челюсти, которая, вероятно, где-то затерялась или же была умышленно спрятана. Он подумал, что не сможет сказать ни одного слова, не показавшись при этом смешным.

Через некоторое время его состояние улучшилось настолько, что врачи, категорически запретив возвращение на работу, все же разрешили ему — при условии ведения спокойного образа жизни — вернуться домой. Может, потому, что дома он оказался в одиночестве (сыну пришлось уехать на занятия в институт), а может быть, и по каким-то другим причинам он после больницы стал испытывать такое чувство, будто делал первые шаги в жизни. Он впервые оказался в мире медленно ходящих людей, вынужденных подчиняться указаниям, оказался среди людей, до которых решения о судьбах страны доходили в виде типографских знаков на газетной бумаге. Он с изумлением констатировал, насколько непохож этот мир на мир, в котором он жил прежде. Раньше он считал, что решения и постановления, в разработке которых он участвовал, близки и понятны любому человеку. Теперь же он видел, как то, что ему представлялось очевидным, правильным и прежде всего полезным, иной воспринимал без энтузиазма, будто нечто путаное или таинственное.

Однажды, совершая свою ежедневную прогулку, он зашел в кафе. Он не спеша пил чай, сознавая, что у него масса свободного времени, и будучи уверенным, что, к счастью, к нему не подойдет никто из его прежних сослуживцев и знакомых, чтобы поговорить о срочных вопросах. В его среде посещать кафе считалось потерей времени, делом, недостойным мужчины, который все свое время должен посвятить работе и борьбе. А теперь он мог спокойно вглядываться в лица сидящих рядом людей и оценивать их применительно к досугу, а не к заданиям, которые им предстоит выполнять. И хотя они не казались ему особенно близкими, он, однако, уже оценивал их не так строго, как прежде. Больше всего ему понравилась определенная атмосфера непринужденности, окружающая здесь человека, и он подумал, что, когда вернется на работу, его будет сильнее раздражать, чем раньше, атмосфера подхалимажа и показной любезности.

Выйдя вечером из кафе, он обнаружил, что впервые имеет время и желание посмотреть повнимательнее на звездное небо. У него было впечатление, будто после длительного периода бурь и непогоды именно сегодня уплыли тучи и небо стало чистым. Он также осознал, что устал от прежнего образа жизни, от того, что, где бы он ни появлялся, в нем вопреки его искреннему желанию видели не человека, которым он был, а пост, ранг, заслуги. Медленно шагая в направлении дома, он думал о том, как это важно людям — иметь вечером хоть чуточку спокойствия и радости. Перед входом в квартиру его уже ждала медсестра, выделенная на тот случай, если ночью ему вдруг понадобится помощь. Он показал девушке комнату, в которой она будет спать, ознакомил ее со всей квартирой, после чего лег в кровать и взял в руки повесть, для прочтения которой, будь он здоров, у него, наверное, никогда не нашлось бы времени.