Польский рассказ

— Ты глянь, все волокут: пропотелые перины, о, гляди, старик часы со стены снял и отпрыска своего заставил тащить… Они любили покой! Ох, как они его любили, так что даже, боясь скандала, позволили бы у двери своего дома человека зарезать, делая вид, что не слышат, как тот зовет на помощь. Французы тоже любили покой: отправили Рыжего Альфреда и Испанца с Пиренеев прямо в руки Юно. На их глазах фашисты прикончили республику в Испании. А теперь идут, гляди на них, Беер, идут как стадо баранов. Юно-то удрал? А надзиратели, Беер, надзиратели? От надзирателя нечего и требовать, чтобы он рисковал. Нет, ты погляди, как идут, даже взгляда не поднимут, сволочи, на стену, за которой мы сидим, хоть и сидим-то мы потому, что они такие, какие есть, а мы хотим их осчастливить справедливостью, на которую они плевать хотели. Слышишь меня, Беер? Плевали они на справедливость, они же покой обожают…

— Да заткнись ты, наконец! — взорвался Беер.

Он оттащил Кароля от окна. Тот уселся на нарах, поникший, как и до этой вспышки. Редеющий поток людей двигался уже только посередине мостовой — быстрый и тревожный. Люди боязливо оглядывались и закидывали головы, всматриваясь в небо. Сзади, из-за тюрьмы, донеслись в камеру приглушенные стенами отзвуки близких выстрелов. Беера охватила апатия. Ой был зол на Кароля, но и сам уже перестал верить, что среди насмерть перепуганных беженцев найдутся такие, у кого хватило бы смелости освободить заключенных. Но он пересилил себя, прижался лицом к решетке и во весь голос начал взывать к проходящей толпе. Он видел поднятые кверху лица, взгляды, ползущие все выше и задерживающиеся на решетке его окна. Видят ли они его лицо? Взгляды сползали обратно к земле — медленно, тяжело, беспомощно.

Полицейские доселе стоявшие на невидимом Бееру тротуаре у стены, перешли на другую сторону улицы и направили винтовки в окна. Беер оттолкнул Кароля и сам отпрянул в сторону. Но пули прошли верхом, над крышей тюрьмы. Кароль подскочил к решетке и стал трясти ее, шипя от ярости:

— Когда-нибудь… когда-нибудь за это…

— Только вот нас тогда уже не будет, — сказал Беер. — А в тебе, Кароль… — Он поколебался, но все же досказал: — …в тебе столько ненависти, что скоро ты и самого себя возненавидишь… Одумайся.

Камера Испанца подавала сигналы. Беер постучал, что слушает. «Рыжий отпер дверь. Все надзиратели смылись. Если Аль найдет ключи, успеем выйти. Иду за ним».

Вслушиваясь в стук, Беер затаил дыхание и вглядывался в стену чуть не до боли в глазах. Только теперь он перевел дух и, повалившись на нары, закрыл глаза. На миг напряжение покинуло его, он почувствовал себя усталым и очень спокойным. За долгие годы он привык к медленному течению лишенного событий времени… Это утро напоминало взрыв — оно оглушило его.

Рыжий Альфред долго не возвращался. Беер смотрел из-под опущенных век на присевшего у двери Кароля. Время застыло в его неподвижной фигуре — весь он был тяжелой горестной глыбой ожидания. А снаружи было другое время: оно стремительно неслось и бурлило пулеметными очередями где-то на окраине и приглушенными расстоянием взрывами тяжелых снарядов.

С той минуты, когда Кароль услышал шаги Испанца в коридоре, время стронулось с места. Беер вскочил с нар и в последний раз подошел к окну: улица была пуста.

— Беер, — сказал запыхавшийся Испанец, — наши оставляют город.

— Где Рыжий?

— На втором этаже.

Он сунул Каролю связку ключей.

— Правое крыло.

Кароль побежал, клацая деревяшками по бетону. Испанец торопливо отпирал камеру за камерой. Беер вырвал у него половину ключей и принялся отпирать двери по другую сторону коридора. Заключенные выходили из камер ошеломленные, крутились по коридору, не зная, куда податься. Они еще не ощутили себя на свободе. Беер кричал:

— Вниз! Быстрей спускайтесь, немцы уже в городе, только стадом не идите, соберетесь по дороге…

Узники трясущимися руками снимали колодки, отшвыривали их и, толкаясь, бежали к лестнице. Те, со второго этажа, которых успел выпустить Альфред, уже сумели высадить дверь караульной будки возле въездных ворот. Рыжий подгонял их, ожидая Испанца и Беера. Но те долго не спускались. Уже прошли заключенные из правого крыла. Появился Кароль. «Где они, дьявол бы их подрал?» — кипел он.

Рыжий Альфред послал Кароля наверх, и тот нашел их в левом крыле — Беера на втором этаже, испанца на третьем. «Оставили все ключи на досках, гады, фашистам хотели помочь!» — рычал Испанец, освобождая из камеры двух женщин в арестантских полосатых халатах.

Женщины, так же как и заключенные из крыла Беера, не знали, что им делать. Кароль легонько подталкивал их к выходу. В его движениях и в голосе была какая-то ласковая нежность. Он разглядывал тех, что помоложе, и был счастлив, когда удавалось коснуться их волос. Проходившая мимо женщина ответила ему улыбкой. Он пошел за нею. Испанец, подгонявший последнюю тройку женщин, спотыкался и бранился.