Польско-литовская интервенция в России и русское общество

С. Жолкевский не дал прямого ответа на вопросы, поставленные перед ним детьми боярскими, и не стал присягать на предложенных ему «кондициях». Он предложил обсудить условия, которыми дети боярские хотели дополнить предшествующие соглашения, «боярам со всеми духовными людьми и гостями, и с торговыми и с черными людьми» и направить с принятым на таком собрании текстом «великих послов от всей земли» к Сигизмунду III под Смоленск[669]. Ответ гетмана представляет немалый интерес. По существу, он отказывался заключать какое-либо соглашение с посланцами социальной группы, представлявшей интересы лишь части русского общества, и указывал на то, что органом, единственно полномочным для решения таких вопросов, является собрание представителей всех «чинов» Русского государства — «всей земли». Сам ли гетман пришел к такому выводу, или его подсказали русские советники — Г. Валуев и И. М. Салтыков, но очевидно, что в общественном сознании уже сложилось представление, что наиболее важные вопросы, касающиеся судеб страны, должна решать «вся земля» — собрание представителей разных «чинов» со всей территории государства.

26 июля Ян Гридич сообщал Льву Сапеге, что большой отряд смольнян и брянчан («700 коней») покинул Москву и направился в лагерь гетмана[670].

Однако наряду с достигнутым успехом события принесли и новую неприятность. После ухода татар войска Лжедмитрия II, не встречая сопротивления, в тот же день по коломенской дороге подошли к Москве[671]. Получив 28 июля под Можайском известие об этом, гетман констатировал, что Я. П. Сапега ввел его в заблуждение, обещав через Я. Гридича, что польско-литовское войско не подойдет к самой Москве. Теперь возникала опасность того, что русская столица может попасть под власть Самозванца. Поэтому гетман прямо обратился к главе Боярской думы кн. Ф. И. Мстиславскому, обещая помощь в борьбе со сторонниками Лжедмитрия II[672].

Еще ранее, чем этот шаг мог привести к каким-либо результатам, царь Василий был низложен.

Наиболее подробное описание событий, приведших к низложению, а затем и пострижению царя Василия, находится в «Новом летописце»[673]. Согласно этому источнику, Прокопий Ляпунов прислал гонца к кн. Василию Голицыну, своему брату Захарию «и ко всем советником», «чтоб царя Василья з государства ссадить». По сведениям, которые сразу после переворота стали известны С. Жолкевскому, Прокопий Ляпунов действовал по соглашению с Лжедмитрием II, который обещал «навечно» передать под его власть Рязань[674]. После этого Захарий Ляпунов и Федор Хомутов, выехав со своими «советниками» на Лобное место, стали призывать население Москвы низложить царя Василия[675]. Захарий Ляпунов выступал от имени находившихся в Москве отрядов рязанских дворян, что касается другого предводителя недовольных — Федора Хомутова, то составитель «Бельской летописи» называет его «лучанином»[676], сыном боярским из Великих Лук. Ф. Хомутов, очевидно, выступал от имени находившихся в Москве детей боярских западных уездов, которым лишь низложение царя Василия могло открыть доступ к их поместьям. Все это позволяет думать, что выступивших против Шуйского детей боярских объединяло общее желание избавиться от него, представления же о том, что последует затем, у разных групп дворянства могли существенно расходиться.

По-иному начало событий описано в записках С. Жолкевского. По его сведениям, события начались с того, что «несколько тысяч» детей боярских во главе с Захарием Ляпуновым явились в царские палаты, и от их имени Ляпунов потребовал, чтобы царь Василий оставил трон («положи посох свой»). На это царь ответил ругательствами и попытался ударить Ляпунова ножом. Но ругательствами Шуйский не ограничился. Он указал пришедшим, что среди них нет бояр. После этого дети боярские и направились на Лобное место[677].

Таким образом, противники царя Василия с самого начала опирались на поддержку большого количества недовольных детей боярских, постаравшихся добиться добровольного отречения царя Василия. Когда это не удалось, дети боярские стали искать поддержки у посадского «мира»

Составитель «Нового летописца» не говорит о том, с помощью каких доводов ораторы стремились привлечь «мир» на свою сторону. Этот пробел позволяет восполнить рассказ К. Буссова. По его словам, они говорили о том, что у царя Василия нет «ни счастья, ни удачи в правлении», что он и его братья постоянно терпят неудачи на поле боя, «отчего страна разоряется и приходит в упадок». Все это говорит о том, что такой правитель неугоден Богу, следует низложить его и выбрать другого царя, «который был бы предназначен для этого и дан Богом»[678].

Выступления эти имели успех. По признанию «Нового летописца», к детям боярским присоединилась «вся Москва и внидоша во град (т. е. в Кремль) и бояр взяша и патриарха Ермогена насильством и ведоша за Москву-реку к Серпуховским воротам». В главном это сообщение подтверждается рассказом К. Буссова, отметившего, что это «многим важным персонам и купцам не слишком понравилось».