Полукровка из Дома Ужаса

Борво покачал головой:

– Не думаю, что это разумно, Повелительница. Наши лазутчики сообщили, что один из принцев Благих ведет сюда десятитысячное войско. Если ждать, наши шансы только ухудшатся. Кроме того, у нас почти закончились припасы. Мы умрем с голоду.

– И какие варианты?

Борво прищурился на солнце:

– Я сумею удержать крепость с четырьмя сотнями солдат. Вам хватит времени на полномасштабное отступление. Благие хотят Триновантум. Они не станут преследовать нас за границей.

Может, я согласилась бы с ним. Но не сейчас, после возвращения силы ужаса.

– Уверяю вас, генерал, я могу использовать свою силу весьма эффективно.

– При всем уважении, Повелительница Ужаса, вы можете вселить страх в четыре тысячи человек? Три тысячи?

На самом деле я понятия не имела. Наверное, нет. Я точно не делала этого раньше.

– Две тысячи? – Борво так и не дождался ответа. – Тогда этого недостаточно. Я ценю, что вы пришли поддержать нас… Но мы должны отступить.

Я прикусила губу:

– А если они нападут прямо сейчас?

– Они не станут: слишком рискованно.

– Но если б они это сделали, то взяли бы крепость?

Генерал пожал плечами:

– Может быть. У них оружие Балора, их воины хорошо обучены. В отличие от нас, их кормят досыта. Но крепость Сингето раньше никогда не захватывали, и у нас явное тактическое преимущество высоты. Если они нападут сейчас, их шансы гораздо ниже, чем если дождаться подкрепления.

– Нужно спровоцировать их на атаку! – прогремел Роан.

Борво скептически покосился на него:

– Благие не дураки, сэр. Зачем им нападать сейчас?

Я улыбнулась Борво:

– Потому что мне не нужно вселять ужас в три тысячи Благих. Хватит и одного.

* * *

Подъемные ворота с громким лязгом опустились за спиной. Я невольно вздрогнула. Одно дело – смотреть на мощь Благих с зубчатых стен крепости, и совсем другое – стоя на земле.

Я вцепилась в лошадиную гриву, делая вид, что успокаиваю фыркающую кобылу по кличке Этейн. Элвин ехал рядом с белым флагом, Роан – впереди, его широкие плечи были напряжены. Позади тащились четверо воинов на костлявых клячах. Мы выбрали самых изможденных и бледных солдат, которые явно умирали от голода. Один кашлял в кулак, едва держась в седле.

К нам приближался отряд из двадцати Благих во главе с огромным воином на высоком белом коне. Их скакуны поднимали большое облако пыли, скрывавшее боевое построение. Мы остановились в ожидании.

Они встали меньше чем в пятнадцати ярдах.

Роан выпрямился:

– Я Роан из Дома Тараниса. Мы пришли предложить перемирие.

– А я Кассандра из рода Уила Брока.

Благой воин усмехнулся, его светлые глаза блестели:

– Я Тейрнон Эсус, генерал армии Благих. Вы пришли предложить капитуляцию? Самое время.

Я стиснула ногами лошадь:

– Простите, мы, наверное, слишком далеко друг от друга и вы не расслышали. Речь о перемирии.

Я пришпорила Этейн, и мы двинулись вперед. Когда расстояние между нами сократилось до двадцати футов, шестеро Благих подняли арбалеты и прицелились.

Серебристые глаза Тейрнона сверкнули:

– О, я расслышал. Я слышал истории о глупости Неблагих, но не понимал ее масштабов. Полагаю, вы не способны трезво мыслить, поскольку ваш вид скрещивается с животными. Вы серьезно полагаете, что в вашем положении можно вести переговоры?

Роан что-то ответил, но я не слушала. У меня была другая задача, и я сосредоточилась на Тейрноне.

Время поползло медленнее, светлые волосы генерала Благих застыли на ветру. Я уставилась на завитки страха, исходившие от его тела.

Раньше я всегда использовала страх одним и тем же способом: вбирала в себя, умножала и швыряла обратно. Применяла его как примитивное разрушительное оружие. Но теперь, когда в моих венах текла сила Первой, я точно знала, как распознавать разные оттенки страха и управлять ими.

Я призвала страх Тейрнона, и он явился, гудя в воздухе тугими оловянными завитками. Его тревоги вибрировали в воздухе громкой погребальной песнью. Я настроилась на мелодию его страха и услышала звонкое беспокойство за маленькую дочку, которая болела, когда он уходил на войну. Она по-прежнему болеет и может не выздороветь. А еще сильнее этого страха был пронзительный ужас перед заразой. Вдруг Неблагие заразят его своими звериными телами даже на расстоянии?

Громким ритмичным стаккато звучала боязнь огня. В детстве он обжег руку, и страх перед огнем остался до сих пор. А под всем этим тяжело и торжественно вибрировал страх смерти, и его ноты исходили из таких глубин, что даже сам Тейрнон не подозревал об их существовании.

Можно было потеряться в этой симфонии страхов, наполнявшей мою душу гармонией. Но у меня имелась цель.

Я настроилась на высокий, пронзительный, почти неслышный звук. Генерал боялся того дня, когда прибудет принц. Тот ожидал, что Тейрнон уже захватил крепость, и сочтет его трусом. Я потянула за этот завиток страха, усиливая до дикого крещендо, пока оно не разнеслось над полями всепоглощающей тревогой, которая будет преследовать генерала каждую минуту.