Полумрак

Мне не нужно было ждать, когда его губы коснуться моих, это произошло мгновенно, и жгучее желание его прикосновений заставляло меня чувствовать всё, как в первый раз, когда он чувственно прикоснулся ко мне — рукой или же языком.

Моя кожа горела от его прикосновений, и эти ощущения потрясли меня, когда он пробовал и покусывал мою нижнюю губу, когда спустил свои руки по моей спине, обхватил за ягодицы и прижал к себе. Я поцеловала его в ответ, теряясь в атмосфере и в Эли, и когда я просунула руки ему под рубашку и провела по неровностям пресса, у него сбилось дыхание.

Его пальцы зарылись в мои волосы, он держал мою голову спокойно и смотрел на меня.

— Я думал, что могу привести тебя сюда, чтобы поговорить с тобой и утешить тебя, — сказал он напряжённым голосом. Затем наклонился ближе. — Но все, о чем я могу думать, это как быть в тебе. — Он поцеловал меня, его губы заскользили вдоль моей шеи и вернулись обратно. — И оставаться в тебе, — он прошептал в мои губы.

— Пойдем, ты уже успокоил меня, — ответила я поспешно, так как полностью разделяла его желания.

Рассмеявшись, Эли быстро поцеловал меня, схватил за руку и мы спустились вниз по ступеням маяка острова Тайбэй. Он больше не будет для меня таким, как прежде. Путь назад к моему дому был мучительно долог и одновременно до боли чувствен. Мы не разговаривали, по крайней мере, не вслух. Эли мог прочитать любую мою мысль, и, понимая это, я позволила своему уму свободно блуждать. Это было легко и почти весело.

Я думала лишь о том, как хотела пробежаться рукой по его бедру к паху. Но ещё до того, как эта мысль успела окончательно оформиться, Эли взял мою руку и положил её на свою ногу. Я подалась к нему, насколько позволял ремень безопасности, потёрлась носом о его шею, взяла мочку уха в рот и потянула, а в это время мои руки блуждали по его бёдрам и в паху.

Я медленно расстегнула пуговицу на его джинсах и направила свою руку внутрь, а его стон, в котором смешалась страдание и моё имя, заставил меня запылать между бедрами. Я была так поглощена желанием, что не думала, что мы сможем вернуться в «Татуманию». Но мы это сделали — с трудом.

Мы припарковались, и Эли протянул руку, щелкнул ремнём и потащил меня к себе на колени, наши губы слились, когда мы пробовали, целовали, задыхались. Оступаясь, мы выбрались из джипа, каким-то образом добрались до двери, кто-то - не помню, кто из нас - открыл её, и, оказавшись внутри, мы навалились на стену. Его поцелуй был яростным, отчаянным, и мы не задержались там. Он понес меня по лестнице наверх - прямо в мою спальню. Ногой захлопнул дверь.

После чего пересек комнату, и мы упали на кровать, извиваясь, пытаясь избавиться от одежды, пока на нас не осталось ни клочка ткани. Наши поцелуи более не были нежными: они были неистовыми, и каждый из нас боролся с контролем.

Эли касался меня везде, в самых укромных уголках, затем сжал мои бедра и потянул меня к себе, я оседлала его и почувствовала, как он проник глубоко в меня. Я запрокинула голову и застонала от удовольствия, когда ощутила, как он наполняет меня, и это чувство захлестнуло меня целиком. Его руки уже не сжимали мои бедра, они путешествовали по моему телу, задерживаясь на груди, поглаживая драконов, изображенных на моих руках, скользя по моим ягодицам.

В следующий миг он перевернул меня и оказался сверху, держа свой вес на руках. Когда он начал двигаться внутри меня, его голова склонилась ко мне и губы прижались к моим. Я обвила его ногами и двигалась с ним, когда он зарылся лицом в мою шею. Я вцепилась в его волосы, и, когда оргазм начал сотрясать мое тело, выкрикнула имя Эли, а перед моим мысленным взором расцвели огненные цветы. Эли достиг кульминации в ту же минуту, усилив мою разрядку, и наслаждение накатывалось, волна за волной, и тела наши выгибались от этой сладкой муки.

Когда отголоски оргазма начали медленно угасать, Эли приблизил свои губы к моим. Он поцеловал меня, мягко и бережно баюкая мою голову в своих ладонях, пальцы его запутались в моих волосах, затем он откинулся назад и наши взгляды встретились.

— Моя, — он прошептал напротив моего рта. Снова меня поцеловал. — Ты моя.

Я посмотрела в глаза вампира, мерцающие в тьме, и провела пальцем по его губам.

— Нет, это ты мой.

В течение следующих нескольких дней я чувствовала себя заново рожденной. Я больше не чувствовала оцепенение, сейчас я была готова надирать задницы. Это было не только из-за того, что я видела на складе. Это было ужасно, абсолютно. Ужасающе. И, как ни странно, не из-за моих удивительных отношений с Эли, хотя я должна признать, что они определённо помогли. Даже не из-за этого. Из-за того, что я почувствовала глубокую ответственность за жизнь того мужчины, за жизни всех детей с того чёртового склада, за Зака, который так и не стал морским пехотинцем, за женщину в парке - за каждого, кто был убит просто так, по прихоти парочки представителей сатанинской нежити, чтобы они могли восстановить силы.