Полуночная сделка

Она снова присела в реверансе.

– Я с радостью выберу цветы вместе с вами, миссис Лаван.

– Отлично, – сказала та. – Тогда идемте со мной.

В оранжерее – сокровищнице, что располагалась в восточном крыле особняка Лаванов, – витали ароматы цветов, и платье Беатрис потяжелело от насыщенного влагой воздуха. Под потолком разливался сладкий щебет птиц, яркие цветы, что Беатрис прежде видела лишь на картинах, пестрели на клумбах по обе стороны выложенной фиолетовыми плитками дорожки.

Вот, значит, каково в Джи? Неужели тамошние жители обитают в таком изобилии, в такой пышной красоте, вдыхая пьянящий аромат розового жасмина и благоухающих деревьев? Как они не замирают на месте и не восхищаются всем этим?

– О, миссис Лаван, тут так красиво.

– Этот сад проектировал наш озеленитель, – сказала та. – Крошечный кусочек Лландраса в Чесленде.

– Мне тут очень нравится. – Беатрис сцепила руки и медленно повернулась по кругу, пересчитывая покачивающиеся насесты, на которых прихорашивались пташки: яркие, будто драгоценности, они щелкали и выпевали трели. – Спасибо, что показали мне его. Я бы с удовольствием посетила ваш сад снова, когда будет больше времени, чтобы рассмотреть все эти потрясающие экземпляры…

– Вот цветы, из которых вы можете выбирать, – сказала миссис Лаван.

Из этих? Как она выберет из этих цветов, ведь каждый бесценен, будто самоцвет? Неужели ей придется оборвать жизнь бутонов с желтыми, словно солнце, лепестками, которые обрамляют кудрявые розовые листья? Или эту чайную розу с кружевным венчиком такого матового сочного оттенка лаванды и нежным цитрусовым запахом? Как же выбрать…

– О чем вы думаете? – спросила миссис Лаван.

– Все они такие редкие. Я нигде не видела подобных цветов, только на картинах.

– На тех натюрмортах, что здесь так популярны?

– Да. Некоторые лучше, чем другие. Это распространенная тема для живописи.

– Вы очень хорошо владеете лландарийским, – сказала госпожа Лаван. – Вас учила мама?

– Да. Она училась в Кокстоне, а там преподавали лландарийцы.

– Но вы туда не поехали, – заметила миссис Лаван. Она зашагала по выложенной плиткой дорожке, задевая широкими юбками бордюр. Протянула руку погладить розовый лучистый цветок, пощекотав его венчик длинными лакированными ногтями. – Состояние дел вашей семьи не позволило.

Откуда она узнала? Это все акцент Беатрис?

– Родители сами и местный священник занимались моим образованием. Отец обучал меня деловой математике, включая теорию вероятностей.

Миссис Лаван прошла мимо широкой и неглубокой ванночки для птиц перед пышной клумбой в юго-восточном углу. Беатрис замерла на тропинке, будто тяжесть придавила ее к каменным плитам.

Орхидеи… Там росли сотни орхидей всех цветов и сортов, которые Беатрис когда-либо видела в каталогах. Она перелистывала эти страницы, запоминая названия, узнавая запрашиваемые торговцами цены, что когда-то готовы были заплатить за один экземпляр семьи, больше всех следившие за модой.

– Гордость моей коллекции, – сказала миссис Лаван и отошла в сторону, чтобы Беатрис могла рассмотреть все. – Жаль, что вышли из моды, не правда ли? Это мои любимцы. Такое разнообразие! Какой сорт вам больше нравится?

– Они все столь чудесны. – Беатрис кашлянула, прочищая горло. – Никак не могу выбрать.

– Тогда позвольте мне предложить. – Миссис Лаван отогнула стебель звездчатой орхидеи с длинными полосатыми лепестками и достала из кармана передника ножницы. – Полагаю, эта подойдет.

Миссис Лаван сжала ручки ножниц. Те хрустнули, отрезая цветок, и со щелчком сошлись.

Беатрис вздрогнула.

«Беатрис?»

«Все хорошо», – успокоила она Нади.

Миссис Лаван протянула Беатрис бордовый цветок с белыми полосками.

– Несколько дней назад я услышала от своей дочери ваше имя, мисс Клейборн. Как я понимаю, это ваш первый сезон, и у вас есть младшая сестра, которая пойдет по стопам ваших успехов.

– Да, мадам, – отозвалась Беатрис. Орхидея наполняла воздух нежным, тонким ароматом. Беатрис бережно держала ее в руке. В животе что-то задрожало, когда она увидела, что миссис Лаван выбирает еще одну.

– Брачный сезон – важная пора. Это событие не похоже ни на одно празднество в мире. Обычаи Чесленда славятся пышными церемониями, торжествами и весельем – все это маскирует правду о браке, облекает его в нарядные одежды и скрывает самое важное.

На этот раз миссис Лаван выбрала нераспустившуюся орхидею, очаровательную, ярко-розовую. Один взмах ножниц, щелчок, и цветок у нее в руках.

– Так много зависит от этих шести недель, пока вы, молодые люди, знакомитесь и узнаете друг друга. А вы как дебютантка востребованы, верно?

Язык Беатрис будто перестал ее слушаться.

– Да, мадам.

– Вас нарядили в прекрасные платья и отправили веселиться, знакомиться с друзьями, которые будут с вами долгие годы. Каких друзей вы завели, кроме моей дочери?

Гарриет знала бы, что ответить. На ее месте сестра уже давно бы обзавелась друзьями. Беатрис вспомнила, как Даниэль Мезонетт смеялась над ней, и дрожь в ее животе стала куда сильнее.

– У меня пока не было возможности познакомиться с другими дамами.