Полуночная сделка

Мисс Сторкли была широкоплечей дамой с золотисто-коричневой кожей – дитя родителей, принадлежавших к разным культурам. Ее волосы были скрыты высоким головным убором, искусно завязанным, как у макиланских мастериц; судя по точеным чертам лица, она могла быть отчасти макиланкой. Мисс Сторкли окинула взглядом Беатрис и Ианте, но потом, хмыкнув, вернулась к работе.

После такого грубого приветствия Беатрис приподняла подбородок, но Ианте не обратил на это никакого внимания. Исбета едва бросила взгляд через плечо и снова стала смотреть, как художница закрепляет холст в углах.

– Вы уверены, что я не могу помочь? – спросила она.

– Сидите уж там, где краской платье не испачкаете, – буркнула мисс Сторкли, и Беатрис ошарашенно уставилась на нее: каким тоном она позволяет себе разговаривать с богатой покровительницей?

Беатрис посмотрела на Ианте, и тот ей улыбнулся.

Исбета повернулась к ним на своем табурете.

– Мисс Сторкли закончила последнюю работу. Она прямо здесь. Мне не позволили подойти и взглянуть, я должна была сидеть на этом табурете, пока вы не пришли…

– Полотно еще сырое, – отрезала мисс Сторкли. Она бросила свое занятие и подошла ближе, ее льняной сюртук был застегнут на все пуговицы и забрызган краской. Тяжелые черные туфли с пряжками – мужские туфли с гамашами – тоже были совершенно испачканы.

– Всем запрещается приближаться к полотну в течение недели.

– О, пожалуйста, мисс Сторкли, – взмолилась Исбета, подавшись к художнице. – Клянусь, я буду осмотрительна. Кто его купил?

– Никто, – ответила мисс Сторкли. – На этом мольберте покоится настоящее искусство. Не оплаченное деньгами мужчин.

Исбета подпрыгнула от нетерпения.

– О, как вы безжалостны! Я хочу взглянуть!

Мисс Сторкли нахмурилась, но потом подмигнула.

– Одна рука на стене! Ближе не подходить.

– Спасибо! – вскричала Исбета. – Вы, оба, идите сюда! Руку на стену, как сказала мисс Сторкли.

Тихо хохотнув, Ианте направился к стене. Он положил на нее ладонь и пошел следом за сестрой, которая уставилась на картину…

Со страхом. Она не отрывала от полотна взгляд, словно узрела нечто кошмарное. Беатрис коснулась стены и встала позади Ианте: тот уже видел картину, но выражение лица у него было задумчивым, а рот сжат в тонкую линию.

Она встала рядом с ним и ахнула от ужаса, в тишине комнаты это прозвучало оглушительно. На картине была изображена выходящая из темного проема храма пара в свадебных одеяниях. Зеленое платье невесты блестело, будто шелк; сюртук жениха того же оттенка был расшит золотом – Беатрис различила среди узоров искусно замаскированные фаллические символы, призванные благословить его потомством. Он смотрел на друзей, которые поздравляли новобрачного, и расточал им улыбки. Невеста рядом с ним споткнулась, выйдя на солнечный свет, и схватилась за богато украшенное гравировкой серебряное ожерелье. Выражение ее лица было в точности таким же, как у Исбеты, смотрела она не на толпу, а словно в собственное ужасное будущее. На щеке ее блестела слеза, но никто из окружающих не обращал на это внимания.

Беатрис старалась сделать глубокий вдох, но в душе зияла дыра, а грудь сдавило… о, картина была ужасна, ужасна! Было невыносимо глядеть на нее, написанную слишком яркими красками, чтобы и женщины в зачарованных ожерельях могли все рассмотреть. Беатрис вдруг будто снова очутилась в комнате матери и пережила те жуткие пять секунд, когда она поняла, что именно отнимет у нее злосчастное украшение.

Рядом вздрогнул Ианте, оторвавшись от созерцания полотна.

– Отвратительно.

Беатрис повернулась к нему.

– Ты правда так думаешь?

– О да. Какая трагедия, – сказал он. – Ей пришлось выйти замуж по договоренности, не ради любви. Посмотри, как она несчастна. Посмотри на жениха: ему совершенно нет дела до ее горя. Я прихожу в ярость только от одного взгляда на это.

Исбета всхлипнула и отпрянула от картины. Она зарыдала и выбежала из студии прочь.

– Исбета! – закричала вслед подруге Беатрис. – Я приведу ее.

Она помчалась за подругой, подальше от картины; Беатрис пришлось придерживать юбки, торопливо сбегая по лестнице. Исбета стояла у железной калитки, перегнувшись через нее и выплескивая на каменную брусчатку свою трапезу.

Беатрис достала из кармана пузырек с засахаренными семенами фенхеля. Исбета поднялась и зажала рукой рот.

– Держи, они успокоят желудок, – предложила Беатрис.

– Со мной такого не случится, – выпалила Исбета, чье дыхание отдавало рвотой. – Клянусь Небеснорожденными богами, не случится.

– Да, – кивнула Беатрис. – Нам нужно продолжать твои занятия. Чем скорее ты научишься Высшему призыву, тем лучше.

Округлив глаза, Исбета схватила Беатрис за руку.

– Да! Научи меня всему, пока не стало слишком поздно!

– Научу, – пообещала Беатрис. – Клянусь богами. Всему, что тебе нужно знать.

Глава 13

Как только они сели в ландо, Исбета сунула ей в руки книгу.

– В Лаван-хаус, Корнелиус, – велела она. – Ианте сам доберется позже.

– Но мисс…

– Поезжай.

Кучер пожал плечами и вывел ландо на улицу, пробираясь среди других экипажей в сторону поворота на Силк-роуд к Меритонскому тракту.