Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций

— Понимаю. Есть статья, по которой мы сегодня же можем привлечь вас: клевета, оскорбление должностного лица…

— Да послушайте, господин Орлов!

— Я Чижиков! Не надо эти штучки! — Заместитель прокурора побагровел, и Алексей Александрович подумал, что зря все же задевает человека. Наверное, он не первый смеется над такой фамилией.

— Извините! — Алексей Александрович попытался заглянуть в бегающие глаза чиновника. — Если бы я сам, слышите, сам расклеивал по городу всякие измышления, то в этом был бы состав если не преступления, то явной глупости с моей стороны. Но этот текст кто-то из моего компьютера вынул! Не вы же их, так сказать, без санкции?..

— Я?! — Заместитель прокурора зло напрягся — с ним, видимо, редко кто так разговаривал.

— Я говорю, не вы же? По долгу службы? Я же только спрашиваю.

Чижиков побелел и медленно опустил кулачок на стол.

— Вы бы, Левушкин-Алексеев, поостереглись…

— Левушкин-Александров. Так что мы квиты.

— Престаньте! — прошипел заместитель прокурора. — Мы и не таких ломали.

— Ах, как жаль, не сунул в карман диктофон. Насчет «ломали» взял бы на память. — Алексей Александрович поднялся. — Я могу идти? — И направился к двери.

— Пропуск возьмите! — прорычал, вскакивая, Чижиков и сунул ему подписанную бумажку.

В лаборатории Алексей Александрович посидел молча минут десять, чтобы успокоиться, и подозвал Нехаева:

— Владимир Васильевич, только не обижайтесь, случайно, ну случайно… вы не смотрели что-нибудь у меня в компьютере?

Старший лаборант опешил.

— Д-да вы что?! Бе-белендеев про вас когда-то спрашивал, д-да, но чтобы…

— Кто-то лазил, — хмуро сказал Алексей Александрович. — Извините, хотел посоветоваться… Вы оставляли лабораторию незапертой?

— Так она д-днем всегда незапертая. Па-пастойте… — Нехаев повел пальцем перед собой, словно рисовал по морозному окну некие слова. — А ведь Боря Егоров заходил, спрашивал про какой-то отчет по БИОСу.

— Когда заходил?

— А вот позавчера, что ли. Или поза-поза…

Молчаливый вислоносый Боря Егоров если и лазил, то вряд ли шарил по всем файлам. Хотя кто знает… не дал ли ему задание Исидор, любимец наших местных телестудий? Рассядется, попыхивая трубкой, и вещает бархатным баском о том, что лично он остался в России, что она еще воспрянет, встанет с колен… хотя лично он всегда стоял бы на коленях перед нашими россиянками-красавицами! Такой у него юмор.

К вечеру явился Касаткин. Он уже видел публикацию в «Бирюльках» и слышал в связи с этим пространный комментарий на телеканале «Виктория». Там было и насчет нового начальника УВД. Говорят, генерал в бешенстве. Ему показались оскорбительными слова Левушкина-Александрова, что он, возможно, стыдится своего детства. Что уж у него такое там было, не хотелось и думать…

Выслушав Касаткина, Алексей Александрович рассказал в свою очередь о вызове в прокуратуру. И поделился подозрениями, что кто-то рылся если не в его компьютере, то в компьютере Касаткина.

— У нас этого быть не могло! — отрезал Касаткин. — Но коли так… давайте… Вы пишете в единственном экземпляре и отдаете мне. Можно на принтере, только в память не загоняйте. — И, вручив ученому конверт с деньгами, тихо сказал: — Геннадий Антонович хотел бы с вами встретиться, наш губернатор. Это его инициатива. Не возражаете?

— Как-нибудь позже! — Алексей Александрович скривился как от зубной боли.

— Ну что ж… — пробормотал Касаткин и настаивать не стал.

Через двадцать дней на выборах губернатор проиграл. Его место занял никому неведомый прежде молодой бизнесмен Буйков, который засыпал пенсионеров и школьников подарками. И первым замом он взял к себе… того же Касаткина. На кого же работал Касаткин и в какой игре участвовал сам Алексей Александрович? Не хотелось и думать…

Одна догадка все же смущала. Помнится, он поделился с Касаткиным беспокойством, которое его охватывает, когда по телевидению какой-нибудь человек с апломбом и славой (тот же Глоба) вещает о том, что завтра, например, Тельцам не стоит садиться в машину, а Близнецов ждут неприятные подвохи. Так вот, пока длилась предвыборная компания, некий волосатый тип, наверняка зная, что губернатор по гороскопу Овен, бесчисленное количество раз советовал Овнам быть осторожней, избегать фотографирования и еще всякой ерундой пугал. Впечатлительный губернатор не мог не воспринять к сердцу эти предостережения оракула с магнетическим взглядом, утром и вечером вещающего с экрана. И его предвыборная борьба оказалась скомканной.

Сразу после поражения газетенка «Бирюльки» написала, что Левушкин-Александров активно помогал на выборах губернатору, за что получил от него три тысячи долларов.

Алексей Александрович получил не три тысячи, а тысячу двести. Он намеревался накупить на них для Зеленой лаборатории газоанализаторов и чашек Петри, разбитых хулиганами, а сыну — мотороллер, но сразу после публикации перевел все на счет местного детдома. И, стесняясь, шепнул об этом знакомому журналисту, тот показал большой палец, но ни сам, ни его коллеги и слова об этом нигде не написали. Им нужен компромат, добрые дела современную журналистику не интересуют.