Полжизни

И тутъ я почувствовалъ, что «эта аристократка» взяла нотой выше меня. Она сказала «разум?ется» на то, ч?мъ я хот?лъ ее раззадорить. Да нея это было въ порядк? вещей, Стало-быть она — моего лагеря челов?къ, уже пережившій внутренно то, что я «открылъ» на хутор?. Еслибъ она этого уже не пережила, въ ней не было бы такого спокойствія. Но это же остановило во мн? всякое дальн?йшее изліяніе. О чемъ же разглагольствовать, когда она это знаетъ и даже благодаритъ меня за то, что, ей сразу открылся по душ?.

До возвращенія домой графа я сид?лъ съеженный, хотя разговоръ графини шелъ плавно, просто, по-домашнему, и я не чувствовалъ ни мал?йшей «св?тской» неловкости.

Она не ставила мн? никакихъ вопросовъ, но говорила такъ, точно она знала меня вдоль и поперекъ: какъ я воспитался, гд? я до сихъ поръ жилъ, что меня можетъ интересовать въ Москв?. Еслибъ она при этомъ приняла тонъ покровительницы, я бы - сказалъ ей какую-нибудь грубость, а то н?тъ: она «развивала» разныя соображенія насчетъ того, какъ мн? лучше воспользоваться моимъ житьемъ въ Москв?, — и все это тономъ пріятельницы, или много-много сестры, побол?е меня вид?вшей. Она указала мн? на университетъ, на студенческіе кружки, упомянула о двухъ-трехъ домахъ, куда бы графъ могъ свезти меня потому, что тамъ очень горячо интересуются «этимъ» (и я понималъ ч?мъ), на театры, на разные курьезы Москвы вплоть до Охотнаго ряда и трактирнаго заведенія Турина.

XVIII.

Графъ облобызалъ меня, найдя въ угловой все на томъ же стульчик?. Онъ точно старался перевзойти самого себя въ гуманности своего обращенія со мной, но я уже не зам?тилъ его хуторской болтливости. На него наведенъ былъ особый лакъ городской безукоризненности. Графиня мало гляд?ла на него, когда онъ говорилъ, но онъ положительно прислушивался къ своимъ словамъ и какъ будто смотр?лся въ какое-то невидимое зеркало. Это первое впечатл?ніе не обмануло меня. Вообще онъ рядомъ съ супругой показался мн? гораздо мельче, тревожн?е и ординарн?е, ч?мъ въ одиночку, у Стр?чковыхъ, и оба раза на хутор?. Онъ въ сущности метался, хотя все это вставлено было въ мягкія формы. Графиня же точно про себя вела тайный контроль, и ни одна жилка на ея лиц? не двигалась, ни одинъ звукъ въ голос? не поднимался.

А все-таки она жила каждымъ нервомъ и каждой мышцей своего мраморнаго т?ла.

Къ об?ду вышла изъ внутреннихъ апартаментовъ англичанка, съ темными веснушками на широкомъ красноватомъ лиц?, и съ нею д?вочка, л?тъ такъ шести-семи, худенькая, длинная, очень б?локурая, въ локончикахъ и темненькомъ платьиц? съ голыми икрами. Я въ первый разъ вид?лъ такую шотландскую наготу. Она прис?ла мн? и тихо, изъ подлобья, улыбнулась. Графъ поц?ловалъ еи въ темя. Графиня сказала что-то, для меня тогда непонятное, англичанки, но на д?вочку не посмотр?ла и указала мн? на м?сто около себя, противъ графа.

«Дочь ихъ сіятельствъ, подумалъ я и, вгляд?вшись въ нее, прибавилъ: вотъ ужъ, подлинно, — ни въ мать, ни въ отца».

И въ самомъ д?л?, въ ней не было ни одной черты, общей съ графомъ или графиней. — «Можетъ быть пріёмышъ», передумалъ я; но меня этой малол?тней д?вицъ не представили и объ ней ничего за столомъ не говорили.

Передъ графиней, въ сторонк? отъ прибора, стояла маленькая серебряная солонка, сд?ланная точь-въ-точь какъ мужицкая «солоница» съ подъемчатой крышкой и разными косячками. Я не безъ любопытства погляд?лъ на графиню, когда она, разливъ вс?мъ супъ, открыла крышку солонки и пальцами взяла щепотку простой, нетолченой соли и вкусно такъ посолила. Ея б?лые, крупные пальцы при этомъ сложились въ красивую щепоть.

«Экая баба, подумалъ я, и соль-то по-своему беретъ, по-мужицки».

Выходило это у нея просто, истово, точно такъ и быть сл?дуетъ, по крайней м?р? для нея — графини Кулдасовой. Видимо было мн?, что никто на это и вниманія не обращаетъ, но графъ, и miss, и д?вочка брали соль изъ маленькихъ хрустальныхъ солонокъ. Передъ ыоимъ приборомъ стояла также хрустальная.

Графъ постарался «оріентировать» меня въ Москв?. Но его слова были уже вторымъ изданіемъ того, что я слышалъ отъ графини. Посл? об?да онъ увелъ меня въ кабинетъ, гд? мы курили и пили кофе, и сейчасъ же заговорилъ о томъ, какъ онъ меня ждалъ, чтобы познакомить съ «назр?вающимъ движеніемъ». Объ англійскомъ клуб? и его вожакахъ отъ выражался съ улыбкой; но не преминулъ прибавить, что «надо и ихъ послушать иногда». Тутъ же онъ мн? сообщилъ, что до конца зимняго «сезона» отправится «послужить такому д?лу» въ нашу губернію.

— Мы съ вами поработаемъ, Николай Ивановичъ, сказалъ онъ, указывая на свое бюро; я уже много кое-чего набросалъ. Но сначала развлекитесь.

Слушалъ я его, но въ голов? у меня была «настоящая» хозяйка дома, съ ея «разум?ется», мужицкой солонкой и мраморнымъ лицомъ. Мн? ужасно захот?лось быть одному, и я солгалъ графу, пожаловавшись на дорожную истому. Онъ отпустилъ меня въ восьмомъ часу наверхъ, и, когда я уже пожималъ ему руку, онъ спросилъ со сдержанной усм?шкой:

— Вы не чувствуете никакой неловкости въ обществ? графини?