Полжизни

Прі?здъ графа ничего не изм?нилъ. Онъ просто былъ окруженъ какимъ-то счастьемъ. Въ немъ я въ ту эпоху впервы? увидалъ челов?ка, вполн? наслаждающагося жизнью. Во-первыхъ, онъ прі?халъ съ положительною в?стью, что воля будетъ объявлена на масляниц?, 19-го февраля. Силою умственнаго напряженія и страстнаго желанія отличиться передъ женой графъ сд?лалъ изъ освобожденія крестьянъ свой кровный вопросъ. Такого энтузіазма я не встр?чалъ ни въ одномъ дворянин?-пом?щик?, ни въ крупномъ, ни въ мелкопом?стномъ. Еслибъ вс? землевдад?льцы, державшіе крестьянъ въ кр?пости, разд?ляли его тогдашнія чувства — никакого бы выкупа не надо было и вводить въ «Положеніе». Во-вторыхъ, графъ тоже зналъ, что онъ отецъ. Это преисполняло его д?тской радости, даже какого-то особеннаго см?шноватаго самодовольства: точно онъ былъ 70-ти-л?тній старикъ или совс?мъ изв?рился въ плодовитость своей супруги. Ему сов?стно было признаться не только графин?, но и мн?, что онъ боялся умереть посл?днимъ въ род?; а онъ в?рилъ, должно быть, что новорожденный будетъ непрем?нно сынъ, а не дочь. Въ-третьихъ, изъ Петербурга онъ привезъ еще какой-то радостный гостинецъ. Объ немъ онъ мн? слегка проговорился.

— Вы никогда не слыхали, Николай Иванычъ, объ одномъ м?щанин?, который врачуетъ отъ страсти къ напиткамъ?

— Н?тъ, не приводилось, отв?чалъ я; и опять въ голов? моей пронеслась мысль: «такъ вотъ ты какими припадками страдаешь!»

— Да, подите, — малограмотный челов?къ, и добивается прекрасныхъ результатовъ самыми простыми средствами.

— Бол?знь народная, — н?тъ ничего мудренаго, зам?тилъ я.

— Да, бол?знь, вздохнулъ громко графъ; но безъ силы воли не обойдется это леченіе.

— Странная терапія, отозвался я насм?шлив?е; у меня уже зр?ла мысль: поставить графин? и?еколько вопросныхъ пунктовъ.

— И въ простой медицин?, проговорилъ наставительно графъ, бодрость духа въ паціент? помогаетъ ле-карствамъ.

Я согласился.

XL.

Вопросные пункты были-таки мною предложены графин?, при первомъ удобномъ случа?.

— Графъ ликуетъ, сказалъ я съ улыбочкой; онъ ждетъ себ? сына.

Она погляд?ла на меня искоса и вымолвила.

— Вамъ завидно?

— Н?тъ, я только констатирую фактъ.

— А фактъ вашей тайной ревности не констатируете?

— Ревности? удивился я.

— Вы ревнуете безсознательно. У васъ, я вижу, на губахъ фраза: а ч?мъ вы меня ув?рите, что вашъ будущій ребенокъ не его ребенокъ?

— Ув?ряю васъ…

— Полноте. Ну, подождите немножко, тогда увидите, кто настоящій отецъ. Ребенокъ можетъ выйти въ васъ; но я этого не боюсь, да и графъ способенъ будетъ помириться съ этимъ…

— Ну, я сомн?ваюсь

— Я вамъ говорю, что способенъ будетъ, если мн? такъ будетъ угодно. Не стыдно вамъ завидовать его эфемерному счастію, его заблужденію? Онъ радъ, ну и оставьте его: онъ вамъ никакого зла не сд?лалъ и, посл? меня и Наташи, любитъ васъ больше вс?хъ.

— Мн? его жаль, сталъ я оправдываться.

— Не в?рю, Николай Иванычъ, не в?рю. Мужей люди въ вашемъ положеніи не жал?ютъ. Вы не можете еще побороть ревности.

— Но вы видите, что я совершенно спокоенъ!

— Наружно; а если д?йствительно успокоились, то не подражайте героямъ грязныхъ романовъ. Я ужь вамъ сказала разъ, что вы на нихъ желаете смахивать. Федo написалъ романъ «Фанни». Прочтите его. Мн? кто-то говорилъ, что его и по-русски перевели. Теперь каждая у?здная барышня знаетъ, какъ волнуется такой господинъ, ревнуя свою возлюбленную къ мужу.

Она отвернулась. Я не унимался, хотя въ сущности д?лалъ больше холодный допросъ, ч?мъ добивался задушевнаго объясненія.

— Графъ, продолжалъ я не сп?ша, прі?халъ изъ Петербурга съ какимъ-то рецептомъ отъ кр?пкихъ напитковъ.

Быстро обратила она лицо ко мн?, отодвинулась (мы сид?ли на диван?) и почти гн?вно сказала мн?:

— Вы какъ же это знаете?

— Онъ самъ разсказывалъ…

— Графъ напрасно болтаетъ съ вами, перебила она; вы злоупотребляете его дов?ріемъ!

— Нисколько, перебилъ я ее въ свою очередь, и уже горяч?е; кром? васъ, я ни съ к?мъ объ немъ не бес?дую. Но мн? странно: отчего это вы такъ храните тайну его припадковъ? Онъ просто страдаетъ бол?знью, правда не барскою, но очень распространенной у насъ: запоемъ.

Она встала и н?сколько секундъ молчала. Только глаза сд?лались больше и ротъ дрогнулъ. Я ожидалъ бури.

— Вы, можетъ быть, вправ? такъ говорить, начала она, сдержавъ первый наплывъ раздраженія; вы огорчились т?мъ, что я отъ васъ скрывала правду. Но это вовсе не отъ недов?рія къ вамъ: вы знаете, что я вашъ настоящій другъ… поймите, что я сд?лала это изъ особаго чувства… деликатности къ нему… Онъ впалъ въ зту страсть отъ меня же…

— Отъ васъ? спросилъ я недов?рчиво.

— Да изъ-за любви ко мн?, мальчикомъ, студентомъ, юнкеромъ. Я знаю хорошо, что это — бол?знь; я вид?ла, какъ онъ мучится, какъ онъ борется съ т?чъ, что вы сейчасъ назвали. Зач?мъ же я стала бы выдавать его, жаловаться на него вамъ? Это — ниже меня, Николай Иванычъ.

Я молчалъ и чувствовалъ, какъ краска проступала у меня подъ бородой.

— Я и не требую, съум?лъ проговорить я.