Полжизни

Я сид?лъ въ комнат? рядомъ съ спальной, но отд?ленной отъ нея капитальной ст?ной, и прислушивался къ ходьб?, шепоту, стонамъ родильницы. Графъ уб?жалъ въ залу и тамъ ходилъ изъ угла въ уголъ. Мн? показалось, что я услыхалъ первый крикъ ребенка (хотя врядъ-ли это было возможно); по крайней м?р? тотчасъ посл? того горничная выб?жала въ коридоръ и начала искать графа. Она-то мн? и кинула второпяхъ:

— Сыночка Богъ далъ!

Чему больше я обрадовался — не знаю хорошенько; но сильно обрадовался, до глупости, до идіотства. Радость эта была не за одинъ счастливый исходъ родовъ, а скор?е за самый фактъ рожденія сына, котораго мать приписывала мн?.

Законный (можетъ, и настоящій) отецъ тотчасъ же порадовалъ меня изв?стіемъ, вб?жалъ, какъ съумасшедшій, въ мою засаду, схватилъ за руку, поц?ловалъ и потащилъ въ коридоръ.

— Куда? куда? упирался я, съ трудомъ сдерживая свое смущеніе.

— Поздравить графиню… съ сыномъ.

— Да разв? можно?

— Можно, можно, она очень бодро себя чувствуетъ, только не давайте ей говорить, вы останетесь за перегородкой.

Вступилъ я все такъ же смущенный въ спальню, куда до т?хъ поръ ни разу не проникалъ. Шелковая зеленая занав?съ разд?ляла эту большую, барскую, н?сколько угрюмую комнату. Въ первой половин? я увидалъ акушера, какъ-бы недовольнаго что безъ него обошлось д?ло, и бабушку съ ребенкомъ на рукахъ.

— Посмотрите, посмотрите, кинулся графъ къ ребенку, глаза-то точно у Barbe, — совс?мъ зеленые.

Я однимъ жаднымъ взглядомъ окинулъ красное, сморщенное и довольно крупное личико ребенка: глаза д?йствительно отливали зеленымъ цв?томъ, но больше никакого сходства распознать было нельзя; у меня отлегло на сердц?, но тотчасъ же подползъ вопросъ: какъ же распознать настоящаго отца?

— Поздравьте, шепнулъ мн? графъ, толкая къ перегородк?; только Бога-ради не давайте ей говорить.

— Поздравляю вась, графиня, выговорилъ я неуклюже.

— Это вы, Николай Иванычъ, раздался довольно сильный голосъ; благодарю. Вид?ли, какой у меня бутузъ?

— Вид?лъ, — ваши глаза.

— Ну, ужь и мои!

Графъ началъ упрашивать ее помолчать и вывелъ меня изъ спальни.

— Не знаю право, ч?мъ мн? ознаменовать такую радость, излился онъ.

— Хотите, я вамъ подскажу? спросилъ я оправившись.

— Сд?лайте милость!

— Мы вчера толковали о торговой площади въ Становищахъ. Подарите ее крестьянамъ.

— Извольте! Благодарю за сов?тъ.

И мы съ нимъ расц?ловались.

Да и за что намъ было злобствовать другъ на друга? Наша повелительница и наставница тоже чувствовала себя прекрасно. Она объявила, что новорожденнаго Колю будетъ кормить сама. Графъ не протестовалъ, а мн? не полагалось и рта открыть въ такомъ вопрос?.

XLII.

Какъ только графиня оправилась, она прежде всего не одобрила графа за то, что онъ втащилъ меня въ спальню и заставилъ поздравить ее; она какъ-бы извинялась за него и даже добавила:

— Долго еще у него останется офицерство; а я его предупредить не усп?ла.

Какъ ужь она предупреждала бы его — я недоум?валъ.

Ребенокъ очень занималъ ее; она кормила его со страстью и то-и-д?ло любовалась имъ. Я минутами не узнавалъ ея — такъ материнское чувство м?няло ея натуру.

Черезъ дв? нед?ли она уже слушала мое чтеніе, сидя въ кресл?. Графъ, уб?дившись, что все идетъ прекрасно, улет?лъ. Мн? также предстояло ?хать, но мужъ упрашивалъ меня походить за выздоравливающей женой.

Я читалъ графин? вслухъ «Пиквикскій клубъ», и она похваливала мои усп?хи въ англійскомъ язык?. Это происходило въ уборной до об?да.

— Вы продолжаете находить, остановила она меня, что Коля — вылитый я?

— Вылитый.

— Глаза, правда, похожи.

— А окладъ лица, а бл?дность, а черные волосы?

— Васъ это смущаетъ?

— Нимало. Вы в?дь сами сказали мн? разъ, что вы сильн?е всякаго, кто ходитъ на медв?дя одинъ-на-одинъ, что-жь мудренаго, что сынъ похожъ на васъ…

Въ эту минуту дверь отворилась, и вошла Наташа, вм?ст? съ мамкой, неся на рукахъ своего братишку.

Графиня испугалась, чтобъ она не уронила ребенка, прикрикнула на мамку и прогнала сухо д?вочку.

Та удалилась, глотая слезы. — Вышла маленькая пауза.

— Вы успокоились? осв?домился я.

— Читайте, сказала она, стараясь улыбнуться.

— Я до сихъ поръ не знаю, заговорилъ я кротко, но безъ всякой сладости, почему вы такъ обращаетесь съ Наташей? В?дь въ васъ очень сильно материнское чувство, — я это теперь вижу; а тутъ — постоянная сухость, очень дурно д?йствующая на ребенка.

Графиня не сразу отв?тила. Она начала говорить нехотя, но потомъ оживилась.

— Вы правы, я съ Наташей суха. Принудить себя къ н?жности — я не могу. Вы говорите, что у меня есть материнское чувство… не знаю. Я не самого Колю люблю теперь, а больше вашего сына… Вы меня поймете, когда я вамъ все разскажу. Не хот?лось мн? этого, да вы такой неугомонный: все вамъ объясни и выложи, какъ на ладонк?.

Когда она разсказывала что-нибудь интимное, то часто закрывала глаза. То же сд?лала она и тутъ.