Поместье Уэйкфилд

Она задавалась вопросом, смотрит ли Зак на это же небо в этот самый момент. Где он? Был ли он ранен? Скучает ли по ней? Что он подумал бы о ней – целующей Квинна?

С этими мыслями Ника уснула.

* * *

Зак стоял у бассейна спиной к ней. Ника подошла и положила руку ему на плечо, чтобы сообщить, что она здесь. Ему было холодно. Он обернулся к ней. Зак был так бледен в лунном свете. Его угловатые черты лица заострились, напоминая колючую проволоку, а изумрудные глаза были грустными. Туман вился у их ног. Ника обратила внимание на прозрачно-белое платье, в которое была одета.

– Больно, – произнес Зак.

– Почему ты смотришь в воду?

– Там кто-то есть, – ответил Зак.

Его глаза и голос были пустыми, мертвенными. Он отвернулся.

– Я нырну за ней, – сказал Зак.

Ника попыталась повернуть его к себе, но ей не удалось. Он был как мрамор – холодный и неподвижный.

– Зак, все будет хорошо.

– Нет, отнюдь. В том-то и дело, Ника, – больше ничего уже не будет хорошо. И это больно, – сказал он; кончиками скрюченных пальцев он поскреб себе виски. – Это так больно… – повторил Зак.

Ника вскрикнула, когда его ногти процарапали кровавые следы в его бледной коже. Алая жидкость накапливалась в бороздках. Кровь стекала по его рукам и шее.

– Пожалуйста, останови это, – прошептал он.

Ника попыталась схватить его руки, но не смогла. Она не могла дотронуться до них. Ее руки прошли прямо сквозь него.

– Остановить что?

Зак начал раздирать грудь, как будто намеревался вырвать собственное сердце. Он опустился на колени.

– Останови иллюзию, ты не настоящая.

Ника опустилась на пол рядом с ним.

– Зак, я здесь! – почти кричала она. – Я настоящая!

– Я не могу различить, – всхлипнул он. – Я просто не могу больше различить, Ника.

Зак начал исчезать, сливаясь с туманом.

– Зак! – закричала Ника.

Она пыталась схватить его, чтобы спасти хоть какую-то его часть.

Зак.

* * *

Ника проснулась как от толчка и потянулась к Квинну, но его не оказалось рядом. Не понимая, в чем дело, она стряхнула с себя остатки сна. Ее волосы были влажными, спина болела. Эмбер и Интеграл спали присыпанные золой вчерашнего костра.

Чеда нигде не было видно.

Квинн лежал на боку, дрожа мелкой дрожью, в нескольких шагах от нее, завернувшись в куртку. Ника выскользнула из спального мешка и подошла к нему.

– Со мной вроде теплее, – сказала она, но ответа не последовало.

Она слегка тронула его.

– Эй, я не кусаюсь. Что ты здесь делаешь?

Квинн быстро встал, отряхнул с рук землю и сосновые иголки и посмотрел на нее.

Его глаза были темно-синими и смотрели с упреком. Ника отступила на шаг.

– В какой-то момент мне надоело слушать, как ты шепчешь имя Зака, и я выбрал холод, – сказал он.

– Квинн, – пробормотала она встревоженно. – Это же было во сне.

– Скажи мне, что сон не в счет. Скажи мне, что ты не продолжаешь думать о нем все время?

Ника ничего не сказала.

Квинн прошел мимо нее к фургону.

Глава 24 Зак

Зак застегнул свою белоснежную рубашку и натянул пиджак. Поправил галстук, ощущавшийся петлей на шее. Заку потребовалось два дня, чтобы прийти в себя после новости о том, что его мать жива. Впрочем, называть это новостью было бы неправильно. Это было что-то другое – что-то слишком большое, чтобы переварить, слишком большое, чтобы это можно было обдумать. Слишком невозможное на вкус.

Зак ненавидел надежду, которая просочилась сквозь его панцирь и осела в трещинах, склеивая осколки давно разбитого. Надежда была связующей и удушающей.