Помни мой голос

Добравшись до особняка викария, Флоренс прислонила велосипед к крыльцу и дернула за шнурок колокольчика. Через секунду дверь отворилась, и к Флоренс выплыла миссис Марли, миниатюрная старушка-экономка, опекавшая преподобного Миллара. Миссис Марли всячески подчеркивала свое высокое общественное положение: постное морщинистое лицо, изможденное горячечными молитвами и страстным обожанием, дышало благочестием, цыплячью грудь украшало огромное распятие. Старушка одинаково ревностно превозносила и Бога, и своего нанимателя, преподобного Миллара.

– Прошу, входите, миссис Даш, – произнесла экономка, вводя Флоренс в темный коридор. – Викарий вас ожидает.

Ослепленная солнечным светом Флоренс заморгала. Лишь через несколько секунд, когда глаза ее немного привыкли к полутьме, она различила массивную деревянную мебель, громоздившуюся вдоль обитых панелями стен. В нос ей нестерпимо ударило потянувшимся с кухни запахом тушеной капусты и брокколи, и Флоренс рассыпалась в благодарностях Небесам, надоумившим ее отклонить приглашение викария пообедать.

Преподобного Миллара она нашла в саду и была немало удивлена, застав его в панаме и расстегнутой у ворота синей рубашке. До сих пор она ни разу не видела его без церковного облачения. Преподобный Миллар рвал крапиву и бузину и швырял их побеги в тачку. Заметив Флоренс, он стянул перчатки и, приминая траву, бросился к ней. Лицо его расплылось в довольной и лукавой улыбке.

– Здравствуй, Флоренс, здравствуй, моя девочка. Не правда ли, сегодня чудесный денек?

– Да, великолепный, – согласилась Флоренс. – Поэтому я от самого Педревана ехала на велосипеде.

– Тогда ты, должно быть, не откажешься от чего-нибудь прохладительного. Боюсь, миссис Марли заварила нам чай, но, если хочешь, попрошу ее принести стакан воды.

– Нет-нет, спасибо, я с удовольствием выпью чаю, благодарю вас. – Она достала букетик и протянула викарию. – Это вам.

– Какая красота, Флоренс, спасибо. Ты так добра. Божественный запах… – Поднеся букет к носу, викарий понюхал душистый горошек. – Отдам букет миссис Марли, пусть поставит в вазу у меня в спальне. Спасибо за цветы, Флоренс. А теперь давай-ка присядем.

Миссис Марли унесла цветы в дом, а преподобный Миллар и Флоренс сели на дубовую скамью под арочным, оплетенным благоухающим жасмином сводом, вокруг которого суетливо жужжали пчелы.

– Ну, Флоренс, как поживаешь? – спросил викарий тоном, просящим Флоренс сразу перейти к делу, а не тратить время на болтовню.

– Прихожу в себя потихоньку. Поначалу я думала, что не справлюсь с обрушившимся на меня горем. Возможно, если бы не Мэри-Элис, я и не справилась бы. Но в этой малышке живет частичка Руперта, и с каждым днем она становится все больше похожей на него.

– Рад это слышать, – улыбнулся викарий. – Невинное дитя – лучший целитель душевных ран.

– Поездка в Арнем далась мне нелегко. Однако именно там, стоя у могилы Руперта, я примирилась с его уходом. Понимаете, я ведь не видела его тела, а не видя тела, сложно поверить в то, что человек никогда к тебе не вернется.

– Именно для этого и существует похоронный обряд. Похороны устраиваются не ради мертвых. Мертвые и без того покоятся с миром. Похороны устраиваются ради нас, чтобы мы попрощались с усопшими и продолжали жить дальше.

– По вашему мнению, мы возвращаемся? – робко спросила Флоренс.

Викарий нахмурился.

– В возвышенном плане, ты хочешь сказать? В виде бесплотных духов?

– Н-не знаю… – Подобную возможность Флоренс ранее не рассматривала. – А в виде бесплотных духов – возвращаемся?

Миссис Марли вышла из дома с подносом, на котором были чашки, кувшинчик молока и заварочный чайник, поставила его на раскладной столик возле дубовой скамьи и разлила чай по чашкам. Поблагодарив экономку, викарий подождал, когда она скроется в доме, и снова повернулся к Флоренс.

– Важно понимать, что тело – принадлежность материального мира, и, когда умираем, мы оставляем тела наши, избавляясь от них, как избавляемся от надоевшего, линялого пальто, неспособного больше греть. Иное дело – душа. Душа возвращается к Богу. Представь ее в виде света, Флоренс, вечного, никогда не гаснущего света. Свет возвращается домой, туда, где он зародился. Многие верующие со мной не согласятся, но я искренне верю, что наши возлюбленные приходят к нам после кончины, чтобы быть рядом. Разумеется, большинство нас их не видят, но ведь есть и те, кто видит и чувствует их близость! Я уверен, что Руперт всегда рядом с тобой, Флоренс, словно дух-хранитель. Вас связывают крепкие узы любви, и эта любовь позволяет Руперту вернуться к тебе.

Флоренс пригубила чай.

– А вы верите в реинкарнацию? – спросила она.

На минуту преподобный Миллар погрузился в задумчивость, затем ответил, медленно и осторожно подбирая слова: