Помни мой голос

Флоренс твердо решила закатить самый грандиозный праздник уходящего лета, чтобы Обри запомнил его на всю оставшуюся жизнь. Приготовления не стоили дедушке Пинфолду ни гроша. Они требовали только времени и желания, а времени и желания у Флоренс было хоть отбавляй. Воодушевленная разговором с дядей, она с удвоенным пылом взялась за дело и за три дня до вечеринки порвала все связи со светским обществом, чтобы навести лоск на грядущую феерию. Обложившись купленными в городе книгами по искусству и рукоделию, смастерила звезды различных форм и размеров и повесила их на тесемки. Пробралась на ферму Дашей, притащила оттуда несколько здоровенных жердин, воткнула их в песок на равном расстоянии друг от друга и приторочила к ним ленты и звезды, трепыхавшиеся на ветру, словно флаги. Из песка соорудила скамейки и украсила их листьями. Воспользовавшись помощью дяди Реймонда и дворецкого Роули, перенесла из дома на пляж обеденные столы и поставила на них вазы с сорванными в саду цветами. Выпросила у повара шестьдесят баночек для варенья и разложила в них маленькие свечечки, на которых повар обычно подогревал еду. Распотрошила сигаретные пачки ради серебристой фольги, вырезала из нее крохотные звездочки и наклеила их на стеклянные баночки, предвкушая, что, когда сгустится тьма и в баночках зажгут свечи, все вокруг ахнут от восхищения.

Особую изюминку пляжу Пинфолдов придавал грот. Во время прилива до него доплывали на лодке, но во время отлива – а дедушка Генри предупредил Флоренс, что в праздничный вечер ожидается отлив, – до грота добирались пешком по суше. На пляжной тропинке, ведущей к гроту, Флоренс расставила жердины с небольшими стеклянными фонариками, чтобы освещать путь, а в нишах в стенах пещеры – свечи. Дополнительное убранство показалось ей излишним: недра грота изобиловали минералами природного происхождения, и, когда пламя свечей озаряло пещеру и она вспыхивала романтичным зелено-красно-сине-желтым светом, создавалось незабываемое впечатление. В глубине пещеры, вне досягаемости моря, скрывался потайной вход в тоннель, ведущий к особняку. В стародавние времена местные жители использовали его для провоза контрабанды, а Флоренс и Уинифред, когда были маленькими, – для игр. Остальные обитатели залива Гулливера о существовании тоннеля ничего не знали. Пинфолды хранили его в секрете.

– Когда-нибудь он спасет нам жизнь, – частенько приговаривал Генри Пинфолд, но Джоан неизменно поднимала его на смех, утверждая, что если подобные тоннели и спасали кому-то жизни, то исключительно героям приключенческих романов.

До начала праздника оставались считаные часы, когда Флоренс, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, вбежала в дом. Только что она раздала последние указания, и все, на ее взгляд, шло своим чередом. Горничные под присмотром Роули носили вниз стаканы и кувшины с лимонадом. Бутылки вина охлаждались в ведерках со льдом, а Оливер, сын повара, смешивал коктейли. В саду и вдоль кромки прибоя зажигали факелы, чтобы гости не сбились с дороги. На небе не виднелось ни облачка, море хранило безмятежное спокойствие. Все предвещало теплую и нежную ночь.

Маргарет и Уинифред сидели на веранде. Уинифред красила ногти. Маргарет листала журнал и курила. Из распахнутой двери доносилась классическая музыка: кто-то в доме завел граммофон.

– Надеюсь, ты догадаешься принять ванну, – проворчала Уинифред, недовольно разглядывая встрепанную сестру.

– Разумеется. Именно ванну я и собираюсь сейчас принять, – фыркнула Флоренс.

– Не терпится посмотреть, над чем ты ворожила на пляже все эти дни, – улыбнулась Маргарет, отрываясь от журнальных страниц.

– Ты обязательно все увидишь, но потерпи, пока соберутся гости. И вообще вначале надо зажечь уйму свечек.

– Надеюсь, ничего важного ты не упустила? – усмехнулась Уинифред. – У тебя же память дырявая как решето.

– А ты только тому и рада. Ждешь не дождешься, как бы ткнуть меня носом в какой-нибудь промах!

– Я уверена, ты ничего не упустила, – примиряюще воскликнула Маргарет. – Ты трудилась не покладая рук и наверняка все сделала идеально.

– И сделала все сама, в одиночку, – похвасталась Флоренс. – Ну, обратилась, конечно, за помощью к дяде Реймонду и Роули, когда потребовалась мужская сила, а также к повару, само собой. Я ведь даже яйца толком сварить не умею, какой из меня повар.

– Я вся в нетерпении, – ахнула Маргарет.

Уинифред пренебрежительно хмыкнула и растопырила пальцы, чтобы просушить лак. Она ни на йоту не верила в способности сестры организовать вечеринку.

Флоренс горделиво вздернула нос и ринулась в ванную комнату. Надо было еще успеть переодеться.