Помни мой голос

– Об этом я не подумала. Возможно, ты права. В прошлом году, когда мне было шестнадцать, а ему, хм, двадцать, он не удостаивал меня и взглядом, а сейчас стал для меня чуть ли не другом.

– Сложно, должно быть, находиться в тени такого совершенного младшего брата, – задумчиво произнесла Уинифред, скользя глазами по Обри.

Обри, в шортах и расстегнутой рубашке, азартно шлепал бронзовыми от загара мускулистыми руками по песочной горке, из которой проступали скорее контуры будущего дворца, чем песчаного замка.

– Руперт всегда не вписывался.

– А мне по сердцу люди, непохожие на других, – призналась Флоренс, с нежностью глядя на Руперта. – Спорим, он искренне наслаждается возведением этого дурацкого замка.

– Руперт – тайна за семью печатями, – вздохнула Уинифред. – Есть в нем что-то мрачное и загадочное.

– Уж не втюрилась ли ты в него, Уинни? – ухмыльнулась Флоренс.

– Если только чуть-чуть. Ему ведь не откажешь в обаянии и красоте, правда? Однако он пугает меня, сильно пугает. Я предпочитаю более предсказуемых мужчин.

– Жаль. Потому что, если бы ты вышла замуж за Руперта, а я – за Обри, мы с тобой не расставались бы до конца жизни.

– У Руперта и Обри разные судьбы.

– Само собой! Руперт наследует Педреван, а Обри пойдет своей дорогой.

– Обри станет священником, – поникшим голосом сказала Уинифред.

На краткий миг Флоренс поверила ей. Дыхание ее пресеклось, рот приоткрылся.

– Ага, купилась? – торжествующе взвизгнула Уинифред. – Поделом тебе, глупышка!

Флоренс резко села.

– Ты злюка, Уинни! Нельзя так! Я выйду замуж за Обри! Непременно выйду! Вот увидишь!

Внезапно Флоренс заметила, что Руперт смотрит на нее во все глаза, и немного застеснялась своего вида в купальнике. Однако улыбнулась и помахала ему. Он сделал то же в ответ. Конечно, Флоренс хотела, чтобы на нее обратил благосклонный взор Обри – тогда она помахала бы и ему, но Обри с головой ушел в строительство замка и не глядел по сторонам.

Наконец песчаный замок-дворец был возведен, и все столпились вокруг, восхищаясь его сказочной красотой и башенками с коническими крышами. Девушки стали отделывать его камушками и водорослями, а Элиз притащила корзинку, доверху набитую ракушками. Руперт, едва ли запачкавший руки в песке, отыскал палку, обвязал ее носовым платком и воткнул наверху, словно флаг. Отступил на шаг, явно гордясь собой, и подмигнул Флоренс.

– По-моему, выглядит потрясающе. Что скажешь, Флосси?

– Это самый величественный и чудесный замок из песка, который я когда-либо видела.

Обри тем временем рылся в корзинке Элиз. Они обменивались улыбками и что-то бормотали друг другу, но что – Флоренс не могла уловить, как ни напрягала слух. Раздосадованная, она направилась к ним.

– Умница, Элиз, – сказала она, подходя. – И как ты догадалась принести ракушки?!

Изумленные ее неожиданным появлением, Обри и Элиз вздрогнули.

– Да, – хмыкнул Обри, – у меня недостало бы терпения собирать их.

– Знаю, – ответила Элиз, игриво подталкивая его в бок. – Поэтому я и собрала их вместо тебя.

– Ну что, дамы, поможем? – возвысила голос Флоренс.

Она не горела желанием украшать песочный замок, но лицезреть эту воркующую парочку было выше ее сил. Она решительно шагнула к Элиз, запустила руку в корзинку, вытащила горсть ракушек и, разжав ладонь, осмотрела добычу. Ей повезло: помимо обычных корнуолльских ракушек ей попалось несколько отполированных морем стеклышек.

– Смотрите, какая красота! – воскликнула Флоренс, пальцами отделяя бутылочные окатыши.

Обри глянул на них и задохнулся от восхищения.

– Элиз, ты нашла голубое стеклышко! Это же необычайная редкость, понимаешь? – Обри схватил голубой осколок, медленно повернул его вокруг оси, и тот засиял в лучах солнца нежно-бирюзовым светом. – Настоящее сокровище! Чудо! Где ты его отыскала?

– У тех скал, – ответила Элиз, указывая на дальний конец пляжа.

В ее глазах читалось недоумение: ей казалось странным, что заурядный кусочек стекла вызвал у Обри такую бурю восторга.

– Пойдем туда! Вдруг нас ждет там великое открытие и горы стеклышек?

Обри припустил бегом по песку и, схватив Элиз за руку, увлек ее за собой. Уинифред тишком подобралась к Флоренс.

– Брось, Фло, – прошептала она, обнимая сестренку за плечи. – Забудь. Не изводи себя.

Флоренс вскинула голову – дочь офицера никогда не плачет! – кивнула и смахнула с ресниц слезы. «Ну и ладно, – с горечью подумала она. – Провались оно все пропадом! Буду декорировать замок, не бросать же эти чертовы ракушки». И с тяжелым сердцем Флоренс наравне с другими девушками принялась облеплять ракушками стены замка. Они, похоже, искренне наслаждались игрой, но Флоренс внутренне закипала от досады. Скоро начнется прилив и смоет этот замок в море – так к чему же стараться? Избавившись от последней ракушки, она вытерла пальцы о купальный костюм и застыла в нерешительности: что дальше? Несчастная и одинокая, возвышалась она над подругами, с шутками и прибаутками украшавшими замок. Кто-то положил руку ей на плечо. Руперт.

– Хочешь мороженого? – спросил он.