Помни мой голос

– За Флоренс и Уинифред надзирать не надо, но их следует оберегать, – заявил дедушка Генри. – Вы только взгляните на этих двух чудесных русалок! Не ровен час, их похитят пираты залива Гулливера!

– Не переживай, папа, – усмехнулась Маргарет, – здесь полным-полно взрослых, они отразят любую атаку пиратов.

Маргарет с озабоченной улыбкой посмотрела на Флоренс, и та мгновенно угадала ее мысли. Маргарет сожалела о том, что рядом нет ее мужа. Он ни за что не оставил бы дочерей на вечеринке одних, без пригляда.

Вскоре заиграл оркестр, и на пляж потянулись гости. Флоренс и обитатели «Мореходов» по-хозяйски здоровались с новоприбывшими. Но приветственные возгласы гостей не достигали ушей Флоренс, так же как и восторги ее прелестным розово-белым платьем и новой прической. Единственной семьей, чьих приветствий она ждала с нетерпением, была семья из Педревана, а единственным человеком, чьих восторгов она жаждала, был Обри. Когда Обри наконец появился, разумеется, вместе с невзрачной и тусклой Элиз, одетой в скучное оливково-зеленое платье, Флоренс потеряла всякую надежду, что он вообще удостоит посещением ее вечеринку. Само собой, Обри сопровождала многочисленная орава родственников и родных.

– О лучшем завершении лета нельзя и мечтать, – признался он Флоренс, пожимая ей руку и целуя в щеку. – Выглядишь бесподобно. Тебе идет – и прическа, и платье.

Флоренс просияла.

– Спасибо, Обри. Жаль, что лето подходит к концу. Но ведь через год оно вернется.

– Поживем – увидим, – чарующе улыбнулся Обри и пошел по песку к остальным гостям.

– Ты – королева бала, – прошептал Руперт, наклоняясь и целуя Флоренс в щеку.

– Ой, ты очень любезен, Руперт, – ответила она, отрываясь от созерцания двух фигурок, которые постепенно смешивались с веселящейся толпой. – В смокинге ты неотразим.

– А танцы будут?

– Конечно.

– Надеюсь, ты припасешь один для меня?

– Разумеется.

– Тогда до встречи.

Руперт – одна рука засунута в брючный карман, другая сжимает бокал с прихваченным со стола коктейлем – направился к костру, и Флоренс долго смотрела ему вслед. Подумать только, неуловимый Руперт Даш снизошел до ее вечеринки и явился собственной персоной. Она покорила его – это ли не повод для гордости? Затем она вспомнила о девушке, поразившей его сердце, и, к немалому своему удивлению, почувствовала легкий укол ревности. Руперт обещал открыть имя загадочной чаровницы, но Флоренс, глядя, как он болтает с Уинифред и Синтией, сомневалась, хочется ли ей это узнать. Мысль, что какая-то вертихвостка вскружила Руперту голову, показалась ей неприятной. Она уже привыкла к нему, к его постоянному присутствию и неосознанно стремилась удержать этого заносчивого, бесстрастного и таинственного Орла-скомороха возле себя. Ей льстило, что он выбрал ее своей Солнечной ласточкой.

Гости собрались, и Флоренс, переложив хозяйские заботы на плечи взрослых Пинфолдов, присоединилась к друзьям. Ее осыпали комплиментами, и она купалась в льющейся на нее со всех сторон любви, потому что праздник удался, пляж выглядел как страна чудес, а повар устроил настоящий пир. Проходя мимо стола, ломившегося от яств, она заметила завернутые в фольгу картофелины, готовые к запеканию. Ах, если бы закинуть картофель в золу, усесться у костра вместе с Обри и поговорить. Мечты, мечты… Обри ни на шаг не отходил от Элиз, словно боялся, что их разлучат. И тогда Флоренс, для которой их близость была словно острый нож, решительно вклинилась в их разговор.

– Послезавтра мы уезжаем в Кент, – вздохнула она с сожалением. – Не верится, что лето кончилось.

– А я завтра возвращаюсь во Францию, – сказала Элиз.

– Завтра? Как неожиданно.

– Ну почему же? – Элиз дернула плечами. – Мой отъезд обговорили заранее, как только я сюда приехала.

Элиз посмотрела на Обри.

– Но я хорошо провела время и подтянула английский.

– И не научила меня ни одному французскому слову, – с улыбкой попенял ей Обри.

– Лжец! Я научила тебя многим словам.

– Верно, верно. Мне грех жаловаться. Да и ты приехала сюда не для того, чтобы учить нас французскому, а для того чтобы учиться английскому у нас. Надеюсь, я был неплохим учителем?

– Ты был отличным учителем, – кивнула Элиз.

У Флоренс заныло в животе.

– Возможно, тебе следует приехать сюда на следующий год и поучить всех нас французскому, – выдавила она из себя неловкую улыбку.

– Флоренс права! – мгновенно загорелся идеей Обри, отчего Флоренс почувствовала себя немного лучше. – Ты должна вернуться к нам. И значит, я говорю тебе не «прощай», а «до свидания»!

– А между ними есть разница?

– Огромная!

И Обри так взглянул на Элиз, что Флоренс не выдержала.

– Простите, только что вспомнила о важном деле, надо бежать, – выпалила она и помчалась по освещенной фонарями кромке пляжа.

На секунду остановилась, чтобы снять туфли, и резво понеслась по песку. Добежала до грота, оперлась рукой о влажный каменистый уступ и разразилась слезами.

– Флосси! Что с тобой?

Руперт с искаженной тревогой лицом застыл у входа в пещеру. Вряд ли он поверил бы, что ей в глаз попала соринка.