Помни мой голос

– Ну, развлекайтесь, а я пошла, – сказала Эдвина. – Если что-нибудь понадобится, обращайтесь. Пару недель назад один из наших гостей попросил подушку-обнимашку для тела. Слышали о такой? Вот и я не слышала и все же каким-то чудом ее откопала. Что делать: желание клиента – закон.

– У тебя феноменальная мама, – заявил Макс, провожая взглядом Эдвину.

– Это еще что. Видел бы ты, как она очищает комнаты дымом шалфея или ворожит на картах таро. Правда, с гостями мы ведем себя осторожно, а то некоторые пугаются чуть не до обмороков. Я всегда прошу маму сдерживать свои ведьминские порывы.

– Ну, со мной сдерживаться не надо.

– Знаю. Я ей так и сказала. Пойдем на воздух. Что будешь пить?

– «Негрони», – усмехнулся Макс, уверенный, что в такой глуши, как залив Гулливера, о подобных коктейлях не слышали.

– Отлично, – ничуть не смутившись, кивнула Робин, – а я закажу «Маргариту». Устроимся на террасе. Там благодать.

Терраса была полна народу: гости пили, курили и жевали орешки, подаваемые в стеклянных вазочках. Выбрав находившийся в отдалении столик, Робин и Макс утонули в мягких креслах и заказали подошедшему официанту напитки. Порыв ветра донес до Макса аромат пачулей и амбры. Этими же духами Робин пользовалась в Южной Африке.

– Отсюда открывается самый впечатляющий вид на залив Гулливера, – пояснила Робин, и они надолго замолчали, созерцая убаюкивающую красоту моря, блистающего в лучах вечернего солнца.

– А внизу у вас пляж, – заметил Макс.

– На самом деле это общественный пляж, но к нему ведет только тропинка от нашего отеля, так что если ты не наш гость, то до пляжа не доберешься. Хотя некоторые сорвиголовы порой ухитряются. Ночью мама зажигает на тропинке фонари, и гости спускаются к пляжу, чтобы полюбоваться звездами. Романтика. От молодоженов у нас отбоя нет.

– И от девиц, устраивающих девичники, – хмыкнул Макс, припомнив Кэролайн, секретаря фабрики.

– О, эти слетаются к нам как мухи на мед, – рассмеялась Робин. – Напиваются на пляже и лезут в воду посреди ночи. Идиоты.

– Я тоже не прочь искупаться в море посреди ночи.

– Жутко холодно, – поежилась Робин.

– Жутко весело, – многозначительно посмотрел на нее Макс.

– А ты не так прост, как кажешься, – вновь засмеялась Робин и кокетливо улыбнулась. Как и тогда, в Южной Африке.

– Что с твоей книжкой? – спросил Макс.

– Продвигается. Медленно, но верно. Леди Каслмейн – необыкновенная женщина, я растягиваю удовольствие, собирая о ней информацию. Ну да мы здесь не за тем, чтобы толковать о моей книге. Выкладывай, что ты расследуешь!

Официант поставил перед ними заказанные коктейли.

– Твое здоровье! – провозгласила Робин, поднимая бокал.

– За нашу неслучайно случайную встречу!

– Отличный тост, – обрадовалась Робин и пригубила напиток. – У, наслаждение. Малькольм готовит сногсшибательную «Маргариту».

Макс отпил «Негрони» и чуть не поперхнулся от изумления.

– Черт, да такого коктейля не смешивают даже «У Дьюка»!

– Понятия не имею, кто такой Дьюк, – пожала плечами Робин, – но восприму это как комплимент.

– «У Дьюка» – крышесносный паб в Лондоне. Ну да кому нужен этот Лондон?!

– Ладно, не мути воду. Я сгораю от любопытства. Что привело тебя в залив Гулливера?

– Хорошо… – Макс поставил бокал на столешницу. – Ты единственный человек, с которым я могу поделиться.

Макс наклонился и уперся локтями в колени. Робин ободряюще улыбнулась.

– Так и чуяла, что здесь пахнет чем-то необычным.

– Необычным до безумия. Я боюсь открыться даже тебе, хотя ты придерживаешься широких взглядов, особенно когда речь заходит о духовных явлениях. Короче, я исследую прошлую жизнь.

Глаза Робин засияли.

– Свою прошлую жизнь? Вот это да! Хочу услышать все, от начала до конца. Как ты выяснил, что жил раньше? Подвергся регрессивному гипнозу?

– Нет, мне стал сниться один и тот же сон…

Макс рассказал Робин все: и про сны, и про встречу с Ольгой Грут, и про семейное дерево, и про то, что Руперт Даш жил в заливе Гулливера.

Робин слушала его с неподдельным интересом, а в позабытой ею «Маргарите» таял лед и засыхал кусочек лайма. Она сосредоточенно молчала, и воодушевленный ее молчанием Макс растекался мыслью по древу, не упуская ни единой подробности. Давно у него не было столь благодарного слушателя. Элизабет вечно обрывала его на полуслове или переводила разговор на себя. Но Робин история увлекла. Она не сводила с Макса восторженных глаз, а когда он закончил, тряхнула головой и восхищенно ахнула: «Невероятно!»

– И я про то же, – вздохнул Макс и поднял бокал. – Не знаю, боюсь, я принимаю желаемое за действительное. Легко как-то все складывается, не находишь? Разве может первое имя, найденное мной в родословной отца, принадлежать человеку, которым я, вероятнее всего, был в прошлой жизни? Почему я не переродился в какого-нибудь родственника по материнской линии или в совершенно постороннего человека? Что, если это не воспоминания о прошлой жизни, а всего лишь обычный сон?

Робин досадливо нахмурилась, словно он сморозил глупость.