Помни мой голос

– О да. В то время он постоянно мелькал в Лондоне. Вместе с Флоренс. Они были изумительной парой. – погрузилась в воспоминания бабушка.

– Какой он был, Руперт?

– Высоким красавцем, как ты, – улыбнулась Диана. – И немного пугающим, если начистоту. Он плевать хотел на общественное мнение и говорил то, что думал. А людям это не всегда нравилось, сам понимаешь. Но те, кто смотрел на мир его глазами, искренне любили его. Ты не представляешь, как дорого я ценила его внимание. Завоевать его расположение было непросто, но, если он снисходил до тебя, ты возносился на вершину блаженства.

Макс откусил кусок пирога и облизнулся.

– Бесподобно, бабуль. Спасибо большое.

– С чего вдруг ты заинтересовался Дашами? – удивилась она.

– Мама показала нашу родословную, и у меня возникла куча вопросов.

– Понятно. Жаль, я потеряла всякую связь с Флоренс. Если разыщешь какие-нибудь упоминания о ней, дай мне, пожалуйста, знать. Она была такой озорницей…

* * *

Макс, не теряя времени, отправился бы в залив Гулливера, если бы непонятно откуда взявшийся шапочный знакомый не позвонил ему и не предложил работу на мебельной фабрике. Не предел мечтаний, конечно, но Максу требовались деньги, да и располагалась фабрика весьма удачно: в овеянном легендами графстве Уилтшир. Кроме того, Максу хотелось как можно скорее убраться из Лондона. Какие бы вопросы ни роились в его голове, одно он знал точно: в Лондоне ему ответов не отыскать. И потому он снял домик в Уайли, крохотной деревушке, раскинувшей возле автострады А303 – прямой дороги на Корнуолл.

Однако прокатиться по этой дороге до залива Гулливера ему удалось только в июле. Кэролайн, секретарь фабрики, посоветовала ему забронировать номер с панорамным видом на море в роскошном бутик-отеле «Мореходы».

– Мы отрывались там на девичнике, – сообщила Кэролайн. – Ох и налакались же мы на пляже – красотища.

Так как отель находился в заливе Гулливера – а большего от него и не требовалось, – Макс заказал в нем комнату, кинул в рюкзак пару футболок и рванул на выходные в Корнуолл.

Дорога казалась бесконечной, и Макс, подняв крышу автомобиля и нацепив очки-авиаторы, сунул в уши наушники от кассетного плеера и отдался музыке. «Полис» сменили «Дайер Стрейтс», а Макс упорно думал о Руперте Даше. Разум долбил ему, что все это – бред и нелепые фантазии, но сердце увещевало, что он на верном пути.

Проехав Окхамптон, он залюбовался дикой, суровой и невообразимо прекрасной природой Девона. Дороги здесь были узкими и извилистыми, живые изгороди – густыми и разросшимися, как джунгли. Повсюду виднелись кусты зонтичного дягиля, россыпи одуванчиков и цветки смолевки. Под раскидистым высоким небом простирались необозримые поля. Серые зубчатые гряды вывороченных из земли камней, омытых дождями и штормами и обласканных солнечных светом, пестрели розовым вереском. Вскоре Макс въехал в Корнуолл. Заметив дорожный указатель с надписью «Залив Гулливера», он возликовал, словно белые буквы на огромном зеленом знаке сказали ему намного больше, чем обычному путешественнику. Смешно! Макс весело тряхнул головой: он зациклился на идее и теперь гнался за ней, как пес за ускользающим мячиком, везде находя скрытые смыслы.

Залив Гулливера оказался тем, чем и должен был оказаться, – типичным в своем очаровании корнуолльским рыбачьим городком, раскинувшимся в подковообразной бухте с гаванью, голубыми пузатыми лодчонками и белыми домишками, облепившими склоны холмов, выступы скалистых утесов и нежно-зеленые косогоры. Отыскав «Мореходов» на карте, Макс не спеша проехал по улицам мимо древней церковки и местного паба и вырулил на узкую тропинку, скрытую балдахином сочной листвы деревьев-великанов. Где-то здесь располагался Педреван-парк. Незадолго до отъезда Макс написал Обри Дашу, сообщив, что изучает семейную историю и хотел бы осмотреть родовое гнездо, но ответа не получил.

По подъездной дорожке он подкатил к «Мореходам». Припарковал машину напротив дома, классического корнуолльского особняка с серой черепичной крышей, сунул очки-«авиаторы» в карман пиджака и огляделся. Кэролайн сказала чистую правду: вид на море открывался потрясающий. Вынув из багажника рюкзак, Макс поднялся по ступеням и толкнул незапертую парадную дверь. Вошел в холл и застыл перед круглым столиком с объемной хрустальной вазой, украшенной белыми лилиями и розами. Стойка администратора отсутствовала, и вся окружавшая его обстановка напоминала скорее жилой дом, чем отель. Макс растерялся: неужели он ошибся адресом?

– Здравствуйте! – послышалось у него за спиной.

Он обернулся. Навстречу ему шла стройная девушка в бриджах для верховой езды и белой рубашке-поло. Ее светлые волосы были забраны в хвост. Эту девушку он узнал бы из тысячи.

– Робин? – потрясенно воскликнул он.

Робин нахмурилась, припоминая, а вспомнив, оглушительно расхохоталась, подбежала и дружески клюнула его в щеку.

– Макс! Что ты здесь делаешь?

– Пытаюсь заселиться в отель. Если это, разумеется, отель.

– Разумеется, отель. Ты заказывал комнату?

– Спрашиваешь.