Помни обо мне

— Ты не можешь оставаться в этом, — Эльга брезгливо вытерла руку об обивку стула. — в этом сарае. Я поговорю с сестрой Марией-Луизой.

— Не надо.

Ни через месяц, ни через два, ни даже через полгода обогнать шутника Гина не удалось. Это было хорошим уроком.

— Дар, — Эльга подошла, прижалась как в детстве и быстро поцеловала в щеку, добавляя в навеянные памятью запахи мокрой листвы и жарящейся на углях рыбы, теплый аромат роз, — не будь таким.

— Каким? — он опустил взгляд.

И улыбнулся в ответ на ее улыбку.

— Таким, — Эльга состроила умилительную гримасу, — бякой-букой.

Дарьен улыбнулся шире. Погладил сестру по голове и спросил, отмахиваясь от затухающего раздражения.

— Так что случилось, белек?

Выросла, Всеотец Хранитель, как же она выросла.

Эльга вздохнула, чуть выпятила подбородок…

Смешная. Словно котенок, готовящийся к бою с бумажным бантиком.

…и выпалила с горячей поспешностью:

— Я прошу тебя принять предложение Ленарда.

Улыбаться резко расхотелось.

Дарьен закрыл глаза, открыл и пристально, как мастер Бао на поданный учеником свиток, посмотрел на отчего-то покрасневшую Эльгу.

— И почему я должен его принять?

— Его карета комфортнее, — ее порывистый кивок, наверное, должен был придать словам больший вес, — и нам не нужно будет задерживаться… И с Ленардом… У него есть охрана!

Аргументы были правильными. До зубовного скрежета правильными и разумными. Вот только разум их принимать отказывался наотрез.

— Пожалуйста, — Эльга подняла на него умоляющий взгляд, — Дар, я так хочу домой.

В этих тихих словах и глазах, таких же синих, какие он видел, изредка заглядывая в зеркало, была тоска. Отголосок той, что голодной крысой выгрызала душу Дарьена двенадцать долгих лет. Эльгу ведь тоже в каком-то смысле выслали. Пусть недалеко, ради ее же безопасности и под опеку женщины, которая заботилась о ней уж получше родной матери, и но выслали. И когда Хильдерик объяснил, почему сестра год, прошедший с его коронации, находится в обители святой Интруны, и побудет там до помолвки, Дарьен принял аргументы брата. И согласился с ними. Это, как, впрочем, все, что делал молодой король, было разумно.

Но только увидев вспыхнувшие восторгом глаза сестры, когда она, войдя в кабинет крестной, увидела брата, и слезы радости, появившиеся после слов, что он приехал отвезти ее в столицу, Дарьен понял: при всей разумности королевского решения, вряд ли решение это было справедливым. А Эльга… Она так радовалась, так ждала возвращения и даже не подозревала о новой дороге, которая вновь уведет ее из дома. На этот раз навсегда.

— Я подумаю, — выдохнул Дарьен.

Можно ведь присматривать за Ленардом. В конце концов, даже не сунется к послушнице ордена, да еще и на глазах у крестной. А если вдруг что, можно съездить любимому кузену по физиономии. Как в детстве.

— Правда?! — глаза Эльги засияли ярче маяков Кериниса.

— Правда.

Всеотец свидетель, он сам будет рад быстрее оказаться в столице.

— Спасибо, Дар! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Эльга кружилась по комнате, чудом избегая столкновения с притаившейся в тенях мебелью, но вдруг замерла на половине оборота и, небрежно поправляя покров, сказала:

— И Алану можно будет отослать.

И Алана…

— Что? — рассеянно переспросил Дарьен.

— Отослать Алану. Сам подумай, — в голосе сестры звучала сосредоточенность, с какой она раньше рассаживала за низким столиком с резными, позолоченными ножками своих многочисленных кукол, — с тобой, Ленардом и охраной в ее услугах больше нет нужды.

Отослать? Алану?

— Нет, — резко ответил он. — Она останется.

— Но, — Эльга подошла. — Зачем?

Так решил Хильдерик, и сейчас Дарьен в который раз убедился в непостижимой проницательности младшего брата. Так ему, Дарьену, будет спокойнее, да и вообще, мысль продолжить путь без Аланы казалась совершенно… неправильной.

— Это вопрос твоей безопасности, белек. И, — он заглянул в прищуренные глаза сестры, — это не обсуждается.

— Но, Дар, — Эльга отступила.

Нахмурилась еще сильнее, даже кулаки сжала и Дарьен, набирая полную грудь отвратительно невкусного воздуха, приготовился. К слезам, уговорам, дрожанию подбородка…

— Моя репутация. Разве можно…

— Что? — непонимающе моргнул Дарьен.

— Моя репутация, — Эльга вздернула подбородок. — Компания подобной особы совершенно не подобает принцессе!

Дарьен замер.

Даже если кузен узнал Алану, вряд ли он стал бы говорить Эльге… Или стал? И поэтому она ведет себя…

— Эльга, — аккуратно начал Дарьен, — я не понимаю о чем ты?

— О том, что в отличие от вас, мужчин, дама не может… Нет! Не имеет права даже приблизиться к, — Эльга задышала часто, и выплюнула, точно тухлятину, — падшей женщине.

Мужчине подобное заявление стоило бы вызова. Но это была Эльга, а обвинение столь нелепо, что Дарьен рассмеялся.

— Белек, что за ерунду ты говоришь?

— Это правда! — выкрикнула Эльга. — Ленард сказал она жонглерка! Он сам видел ее на свадьбе дИрри.

Жонглерка? Жонглеры — это те, что… Жонглируют? И поют, кажется. Да, что-то определенно связанное со всей этой… поэзией.

— Где видел? — все еще улыбаясь спросил Дарьен.