Помнишь ли ты?.. Жизнь Имре Кальмана

— Сынок, океан — он огромный, без конца и края. И я все время представляю себе, как сидишь ты один-одинешенек среди этой бескрайней водной пустыни, с неутолимой тоской в сердце, и нет у тебя другого желания, только бы очутиться опять в Будапеште, в твоем любимом городе, и побыть, как сегодня, со своими родными и близкими… Сам посуди, сынок, стоит ли ради этой поездки обрекать себя на такую неслыханную муку?

От этих слов у Имре и вовсе похолодело сердце. Он бросился к мистеру Сэведжу и вручил оторопевшему от неожиданности антрепренеру билеты: он, мол, весьма сожалеет, однако попросту не в состоянии совершить это турне по Америке. Он умрет от тоски по родине.

И Кальман остался в Австрии. Теперь он трудился над новым своим произведением. Бакони написал венгерский текст, а Имре, используя венгерские народные мелодии, сочинил нечто среднее между опереттой и оперой. «Солдат в отпуске» вызвал в Будапеште вежливые аплодисменты, не более. Однако, несмотря на это, венский «Бургтеатр» заказал немецкоязычный вариант: Виктор Леон, крупнейший австрийский либреттист, занялся переработкой текста. Имре и Виктор удалились в Унтернах на берегу Альтерзее, чтобы привести весь материал в порядок. В результате произведение стало вполне отвечать своему новому, более приличествующему названию: «Der gute Kamerad» («Хороший товарищ»). Премьера состоялась 10 октября 1911 года и была принята публикой вполне благожелательно.

Ровно через год и один день в элегантном «Иоганн Штраустеатре» прошла премьера очередной оперетты Кальмана. Текст ее принадлежал перу двух опытных либреттистов, а действие происходило в той среде, которая была знакома Имре с детства: в Венгрии, на степных просторах. Были тут и сцены из цыганской жизни, и цыганские песни… Имре, верный своей натуре, был настроен пессимистически. На этот раз и один из либреттистов, Фриц Грюнбаум, не в силах был подавить дурные предчувствия.

— Нравится мне вся вещь, определенно нравится, — старался он утешить себя и своего соавтора Юлиуса Вильгельма, — вот только этот вальс… — И он принялся напевать:

Вот заживем
С тобой вдвоем.
Чего еще желать?
Горе прочь,
Весь день, всю ночь
Плясать пойдем опять.

Прочь и сон.

Ведь кто влюблен,
Тому все нипочем.
Ширь в душе,
И в шалаше
Рай свой найдем[19].

Грюнбаум обреченно махнул рукой.

— Нет, этот вальс не «прозвучит». Помяните мои слова: публика на это не клюнет…

Премьера новой оперетты Кальмана состоялась 11 октября 1912 года; пресловутый вальс — вопреки всем колебаниям — решено было оставить. На следующий день мелодию эту распевали на каждом углу: успех был подобен взрыву бомбы. Грюнбаум в недоумении пожимал плечами, но теперь вид у него был вовсе не унылый.

— На то она и бомба, что никогда не знаешь, взорвется или нет, — твердил он в свое оправдание.

«Цыган — премьер», о котором идет речь, принес Кальману второй мировой успех. Главную роль в спектакле исполнял Александер Жирарди, популярнейший артист Вены. Теперь перед композитором распахнулись и двери будапештского Королевского театра, когда-то высокомерно отвергнувшего его предложение. В ведущей женской партии выступала любимица публики Шари Федак.

Новинку тотчас же подхватил и американский менеджер Сэведж, изменив название оперетты на «Шари», поскольку именно так зовут главную героиню, своенравную дочку цыгана-премьера. Триумфальное шествие «Шари» по Соединенным Штатам длилось три года.

До начала первой мировой войны Имре сделал еще одну попытку сотрудничества с Бакони. Результат — оперетта «Маленький король» — едва вытянул на вежливые аплодисменты. В поисках «своего» либреттиста Кальман пробовал разных авторов. Постепенно сложились отношения с двумя парами литераторов: Лео Штейном и Белой Йенбахом, а впоследствии с Юлиусом Браммером и Альфредом Грюнвальдом. Творческое содружество Имре с этими либреттистами принесло ему наибольшие успехи.

После выстрела в Сараево поначалу казалось, что театральной жизни пришел конец. Имре подумывал о том, чтобы послужить отчизне в качестве журналиста, военного корреспондента. В свои тридцать два года он, на бывшем тогда этапе развития военных действий, не считался военнообязанным. Впрочем, император и король распорядился вновь открыть театры: нельзя выказывать отчаяние, следует «морально» вооружить как фронт, так и тыл. Каждая пьеса была подвергнута актуальной переработке в патриотическом духе — в том числе и «Солдат в отпуске» Кальмана. 16 октября 1914 года в театре «Ан дер Вин» у Вильгельма Карцага состоялась премьера оперетты, именуемой теперь «Золото я отдал за железо». Вскоре и немецкие театры ухватились за эту вещь, ставшую ныне столь актуальной.

ФОТОГРАФИИ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 1915–1927. МИРОВОЙ УСПЕХ