Помощница лорда Хаксли

– Очень интересно, – тихо прошипел Хава, и ноздри его крупного носа шевельнулись. – А ты молодец, Рон. Всегда был везунчиком, – непонятно сказал наг и обменялся с лордом Хаксли долгим взглядом.

– Хава, будь хоть раз человеком, ответь нормально, – попросил Рональд, и в его голосе мне послышалась усталость. – Не для меня, для Аделины.

– Я не человек, – хмыкнул наг, но все-таки неохотно добавил: – Проклятие спало еще несколько недель назад. Ты ведь все для этого сделала, да, девочка?

Мне достался проницательный взгляд, и я медленно кивнула. Выходит, проклятия действительно нет? И лорд Хаксли правда меня любит? Я почувствовала такое облегчение, что тихо выдохнула.

– А сказать об этом ты не мог, – с насмешливым прищуром глядя на Хаву, съязвил маг.

– Ждал, когда своим умом дойдешь, – вернул насмешку Хава и одарил меня долгим взглядом. – Береги невесту, Рон. Хоть ты ее и не заслуживаешь, но встреча с ней это лучшее, что могло с тобой случиться.

Наг плавно качнулся назад, растворился в темноте комнаты, дверь захлопнулась, и в ту же секунду свет в коридоре погас.

– Надеюсь, в ближайшие пару сотен лет ты оставишь меня в покое, – разнесся по коридору шипящий голос, и все стихло.

– Идем, Дилли, нужно выбираться отсюда, – решительно произнес Рональд и повел меня к выходу. – И пообещай мне, что завтра же откажешь профессору, – уже на ступеньках добавил маг, и я согласно кивнула.

А потом мы ехали в рамобиле домой, но я не видела ни улиц, ни домов, ни припозднившихся прохожих, потому что маг околдовал меня своими поцелуями. Кажется, он почти не смотрел на дорогу, и машина ехала сама. А добравшись до Эристон-эра, мы так и не смогли расстаться и разговаривали почти до самого рассвета. И снова целовались. И снова разговаривали. И только когда темнота за окном посерела, Рональд едва не силой отправил меня в спальню. «Иди, Дилли, тебе нужно отдохнуть», – остановившись у моей комнаты, сказал он. И снова потянулся поцеловать.

Рональд Хаксли

Во дворце царила непривычная тишина. Шаги гулко отдавались в пустынных коридорах, и на какой-то миг показалось, что двор переехал в зимнюю резиденцию, настолько безлюдным и вымершим выглядело все вокруг. Но нет. У личных покоев Эдуарда привычно суетились лекари и слуги, а под портретами королевской семьи с унылым видом расхаживал Прэскотт. Заметив меня, канцлер оживился и подался вперед, но открывшиеся двери опочивальни заставили его замереть на месте.

– Лорд Хаксли, его величество ждет вас, – объявил Мидоус и отступил в сторону. А когда я вошел, двери бесшумно закрылись, оставляя меня наедине с королем.

Плотно зашторенные окна создавали в комнате густой полумрак. Тяжелый запах лекарств висел в воздухе, оставляя на языке привкус долгой болезни и безнадежности. Лежащий под пышным балдахином человек казался таким же бледным, как шелк его простыней.

– Ваше величество.

Я склонил голову в поклоне и распрямился, разглядывая короля. За те несколько дней, что мы не виделись, Эдуард сдал еще сильнее. Неизвестная болезнь, определить которую не смогли лучшие целители мира, медленно убивала короля, незаметно подтачивая его силы на протяжении последних нескольких лет.

– Рад тебя видеть, мой мальчик, – тихо сказал Эдуард и попытался улыбнуться.

Тонкие губы дрогнули и скривились. На запавших щеках резче обозначились глубокие морщины. Волосы казались слишком темными на контрасте с посеревшей кожей.

– Рассказывай, что там в Гирхе.

Черные глаза, вопреки постаревшему лицу, оставались молодыми и ясными. И в них по-прежнему горел огонь, усмирявший любые недовольства подданных. Вопреки курсирующим в закулисье слухам, дух короля все еще не был сломлен.

– Говорят, артефакт так и не раскрыл своих загадок?

– Мы работаем над этим, ваше величество, – заверил я Эдуарда и вкратце описал свои впечатления от поездки и сделанные выводы.

– Значит, ты полагаешь, что нам стоит официально разрешить культ Двуликого и восстановить разрушенные храмы? – Задумчиво спросил король и устало откинулся на подушки.

В спальне, в которой проходила аудиенция, мы с Эдуардом были вдвоем. И король мог не скрывать своей слабости.

– Думаю, это было бы разумно.

– А если жрецы начнут подстрекать людей к бунту?

Во взгляде Эдуарда сверкнул отблеск былого металла, а между бровями залегла глубокая морщина.

– Я не заметил каких-либо революционных настроений. А вот недоверие к власти есть, – ответил королю и подробно доложил о своих наблюдениях и выводах.

По сути, это и было главной целью поездки, в то время как артефакт и раскопки послужили лишь ее прикрытием.

Эдуард слушал молча. И только когда я замолчал, неожиданно спросил:

– А скажи мне, Рональд, что за девушка была с тобой в Гирхе?