Понаехали!

И во дворике стало тихо-тихо, только голуби курлыкали да и то робко, словно стесняючись.

— Вы… — боярыня возвышалась над Аглаею. — Думаете, самые умные? Я вот где вас…

И кулак показала.

Аглае под нос самый сунула. И был тот кулак крепок, округл да перстеньками украшен.

— Сейчас стражу кликну…

— На невест царевых? — почему-то вид кулака Аглаю нисколько не испугал. Наоборот, ей стало обидно. В конце концов, что они плохого делают? Сидят себе смирнехонько.

И…

— Думаю, ни государь, ни государыня не обрадуются, если в народе слух пойдет, что невест, богиней благословенных, принимают во дворце не то, чтоб без ласки, но со стражею, — Аглая говорила спокойно и умиротворенно, как учили. И на боярыню глядела с должной мерой кротости. — А слухи — дело такое… сегодня один про стражу скажет, завтра другой темницу приплетет, послезавтра и вовсе…

Боярыня за грудь схватилась.

Зря это она. Сердце у неё здоровое, а вот внутри не порядок, будто что-то в кишках сидит. А что — не понятно. Был бы Дурбин, он бы понял. Но Дурбина во дворец точно не пустят.

— Ты… ты… кто такова? Ведьма? — сиплым голосом поинтересовалась боярыня.

— Княжна Гурцеева… была… а так вот Аглая.

Рот боярыни раскрылся.

И закрылся.

— Та самая?

Аглая кивнула на всякий случай, здраво рассудив, что другой её точно нет.

— Идите, — боярыня разом вдруг подобрела, рученькой махнула. — Но поселю в одной комнате, а то ж дворец, чай, не потянется. И так тесно, а тут еще… понаехали!

Аглая первой поднялась и руку Лилечке подала. Светлолика сама вскочила и первою двинулась к тому самому дворцу, который тянуться действительно не способен был, но стоял себе на месте, грел белесые стены под летним солнышком.

Внутри-то оказалось путано, тесно, будто не люди клали коридоры эти неровные, но мыши грызли. Оттого и вышли тесными да низкими.

Темными, несмотря на огненные камни, которые, правда, горели через один и тускло.

— Это старая часть, — соизволила пояснить холопка, заметивши любопытство. — В новой-то попросторней будет. А тут… страх один.

Страх или нет, но к комнатке их проводили. И комнатка та оказалась тесна до крайности.

— У маменьки в таких и дворня-то не селится, — проворчала Лика, пробуя узкую лавку, под которой нашлось место и столь же узкому сундуку. — Ишь ты…

Холопка фыркнула.

— А нечего Заславину злить было! Она вредная. Тепериче будете тут сидеть, наособицу, небось, царевич вас и не увидит.

— И ладно, — Лика потянулась. — Надобно будет маменьке отписаться, что прибыли… туточки шкатулки есть?

— А то как же…

— Спасибо, — Аглая вытащила из кошелька монетку, которую девица подхватила и спрятала в поясе. — Быть может, здесь найдется что-нибудь поесть? А то ребенок проголодался.

Лилечка кивнула.

И Лика тоже, показывая, что она, может, и не ребенок, но поесть не откажется. Холопка же задумалась.

— Ежели чего простого, там, булок каких или пирогов. Молока от. Творогу…

— Неси все, — Аглая улыбнулась. — Думаю, лишним не будет.

— Ишь ты… — когда за девицей дверь закрылась и так, плотненько, Лика в эту самую дверь постучала. А потом, скинувши ботиночки, забралась на кровать. — И окно, почитай, под самым потолком. Не комната, а острог какой-то!

— Прежде так и строили, — Аглая присела рядом с Лилечкой. А лавки-то всего две и не сказать, чтобы широкие. Ну да как-нибудь уместятся, небось, в самой Аглае весу нет, Лилечка и вовсе хрупкая. — Во времена стародавние терем царский был крепостью, в которой все-то люди укрыться могли. Вот и делали его неприступным, со стенами толстыми, а окошками, наоборот, маленькими.

— Да? — Лика, поднявшись на цыпочки, глядела во двор. — Ну да… интересно, а прочих где поселили?

— Думаю, где-то рядом. Это не логично размещать всех невест слишком уж далеко друг от друга. И собирать замучаешься, и приглядывать.

Лилечка зевнула.

И живот потерла.

— Есть хочу…

— Надо подождать, — Аглая огляделась. Рукомойника в комнате тоже не было, как и таза с кувшином. Вот и как им умываться-то? Стало даже слегка обидно.

— Надо поглядеть, — Лика спрыгнула с постели. — Пол холодный… а перину-то тонюсенькую кинули. Если вообще перина, а не соломой набитая.

Она толкнула дверь.

— Никого…

Аглая выглянула, убеждаясь, что темный извилистый коридор действительно удручающе пуст.

— Может, все-таки погодим? — робко поинтересовалась она. — Девушка вернется…

— Если еще вернется, — фыркнула Лика. — Деньгу надо было после давать.

Наверное, в её рассуждениях имелась толика здравого смысла.

— И что нам теперь, голодными туточки сидеть? — Лика отошла от двери на пару шагов и закричала: — Эй, есть тут кто?

— А кто тебе нужен? — открылась дверь в соседнюю комнатушку, из которой выглянул вихрастый парень с пером в руке. Второе торчало из-за уха. Одет был парень в простую рубаху, которую умудрился еще и порвать. На носу его виднелась клякса, и вторая — на щеке.

— Да кто-нибудь, — сказала Лика, парня разглядывая препристально. Но потом вдруг смутилась и фыркнула. — Тот, кто знает, где тут кухня.

— Кухня?

Парень моргнул.

— Ага… и чтоб проводить сумел.

— Зачем?