Понедельник – день тяжелый…

И было от чего выругаться. Он, именно он запустил процесс консервации на станции, а кто запустит процесс консервации на АТВ— 5? То— то и оно, что никто. Если заправленный под завязку грузовик получит критическую дозу от Солнца, то варианта два.

Вариант первый: АТВ вырубится и… не даст вовремя обратный или тормозной импульс, и тогда с большой вероятностью околоземная станция, поднимаясь все выше и выше, медленно но верно достигнет радиационного пояса Земли или пояса Ван Аллена – сферической области вокруг планеты, в которой находятся гигантские потоки электронов и протонов. Результат – облучение экипажа, бесконтрольный полет законсервированной станции.

– Хреновый вариант, – вслух заключил космонавт.

Вариант второй еще хуже. Допустим, Солнце ошпарит грузовик не полностью, а лишь частично, ну, просто допустим. И выйдут из строя только системы ориентации в пространстве, тогда аппарат решит, что высота орбиты недостаточная, и, как следствие, вновь врубит двигатель на подъем.

«А дури и топлива у тебя хватит», – мысленно обратился к грузовику Громов, обернувшись в то место, где тот пристыковался, словно мог увидеть его сквозь отсеки и переборки, разделяющие их сейчас.

И тогда произойдет следующее: МКС может сойти с земной орбиты и… уйти в открытый космос, став самостоятельным спутником Солнца… Последствия понятны даже школьнику. Вероятность мала, но есть.

Тем временем программа консервации станции безотказно и неумолимо, шаг за шагом, отрабатывала то, что в нее было заложено. Еще через некоторое время все солнечные батареи перешли в аварийное положение – развернувшись к Солнцу не в фас, а в профиль. Это стало понятно по взвывшим аварийным двигателям коррекции солнечных батарей. Одновременно с этим вновь появилась гравитация, куда слабее, чем в прошлый раз, но во много раз опаснее.

События явно стали развиваться по второму варианту. «Европеец» частично потерял ориентацию в пространстве и теперь будет толкать МКС строго вверх, пока у него не кончится топливо. Выключить его с Земли теперь уже явно не получится.

«А вот со станции все-таки можно! – подумал Громов, – из модуля «Звезда» и по бортовой системе, остающейся в рабочем состоянии даже в режиме консервации, другими словами, по старым и добрым проводам…

– Майкл, – осторожно произнес Громов в микрофон.

Ответом ему было молчание в шипящем и скворчащем эфире. – Майкл, Майкл, Майкл, – повторил он на всех доступных каналах. Но, увы – тишина обитала и там…

– Итак! – громко и уверенно, подбадривая и направляя себя, подытожил космонавт (если Майкл его слышит, то это только на пользу), – что мы имеем?

А имеем мы вот что: станция, на которой ведутся консервационные мероприятия, причем ведутся в автоматическом режиме, медленно, но верно улетает в открытый космос. И улетит с высокой степенью вероятности, если ее не остановить. Так? Так. Из модуля «Звезда» можно отключить двигатель АТВ, и тогда подъем прекратится. Но подъем – дело медленное и длительное, и сейчас его прекращать нельзя: станция очень низко опустилась чтобы принять грузовик. Тут внизу небезопасно, и долго оставаться нельзя. Однако в тот момент, когда двигатели толкающего грузовика нужно будет выключить, и дать обратный импульс сделать это, по-видимому, будет некому.

– Один астронавт в модуле, стены которого изнутри обшиты свинцовыми панелями, – вслух произнес Громов, надеясь, что Майкл его слышит, и продолжил про себя: «Один космонавт, который, тому времени просто поджарится тут, пытаясь остановить станцию…»

– Майкл, – практически позвал подопечного командир, – надеюсь, парень ты добрался до места, потому как мне тут придется еще немного задержаться и кое-что поломать. Вводные появились новые, Майки. Очень надеюсь, что ты…

Вдруг сквозь шорохи и помехи в эфире раздалось:

– Коман… ишь, шшшш, иир…

Что это? Помехи? Глюки? Но у помех не бывает знакомого и еле уловимого тембра, ужасно похожего на тембр Майкла Торнтона – американского астронавта, напарника, подчиненного, и, в конце концов, друга и единственного живого существа на этой огромной навороченной станции, планомерно превращающейся в комок хлама, несущегося навстречу бескрайней пустоте…

Громову хотелось взвыть волком. Майкл явно в беде. Он не добрался до Прогресса. Его шибануло обо что – то, когда АТВ дал импульс. Ему повезло, Майклу – нет…