Поп Гапон и японские винтовки. 15 поразительных историй времен дореволюционной России

Конечно, Корнилов, как и остальные генералы, был не очень рад происходящему в стране. Ему не нравилось, что армия не очень боеспособна, что дисциплина отсутствует. Очевидно, стране не хватало «сильной руки».

В июле в Петрограде произошел большевистский мятеж. Рабочие, солдаты и матросы попытались захватить власть и привести к власти Советы. Это была уже вторая и не последняя попытка, но в тот раз она не удалась.

Дело в том, что Советы рабочих и солдатских депутатов не очень-то хотели власти – и выступили против большевиков. Получился парадокс: с одной стороны рабочие, которые под влиянием пропаганды большевиков призывали передать власть от Временного правительства Советам, а с другой – гарнизон Петрограда, который, подчиняясь тем и другим, разогнал демонстрации и вооруженные выступления и вернул власть Керенскому, Временному правительству и Совету. Мятежники разбежались, кое-кого, например Троцкого, арестовали. Появилась информация о том, что большевики получили деньги от немецкого правительства.

Это чрезвычайно сильно ударило по репутации большевиков. Они скрывались, Ленин сидел в шалаше в Разливе и писал статьи. Казалось, что их звезда закатилась: появись большевики, их сразу же растерзают в клочки.

Керенский и Временное правительство опасались двух сил, которые могут отобрать у них власть. С одной стороны, это были левые – Советы и большевики, а с другой – правые офицеры, монархисты, черносотенцы, которые могли захватить власть и вернуть ее царю или организовать военную хунту. В составе Временного Правительства в августе 1917 года – левые либералы и социалисты, председатель правительства, Керенский – сам социалист. Левые силы, пришедшие к власти, и общественность больше опасались контрреволюции справа, со стороны офицеров, со стороны своих изначальных политических противников. Большевики все-таки, как ни крути, товарищи, они так же страдали, сидели в подполье, получали сроки, гнили на каторге. А вот дворяне и офицеры нас преследовали и были верны царю.

Как ни бойся власти правых, многие в стране все же были недовольны двоевластием и беспорядком, соглашаясь с тем, что России необходима «сильная рука».

Например, так думал социалист Борис Савинков, революционер, член партии эсеров, бывший глава боевой организации, террорист и организатор политических убийств. В числе прочего он, например, участвовал в подготовке убийства московского генерал-губернатора и убийства министра внутренних дел Вячеслава Плеве.

Во Временном правительстве заслуженный и уважаемый революционер занимал пост заместителя военного министра и консультировался с Корниловым по поводу сложившейся ситуации. Савинков предлагал ввести репрессивные законы, вернуть смертную казнь. Он полагал, что большевики и левые силы могут не принять этого и взбунтоваться, – возможно, бунт поддержит даже Совет рабочих и солдатских депутатов. К такому повороту Савинков был готов, считая, что Временное правительство должно будет подавить такое восстание, а генерал Корнилов – помочь в этом войсками.

Сам Савинков рассчитывал в результате стать генерал-губернатором Санкт-Петербурга. С этой идеей были согласны некоторые крупные промышленники (например, миллионер Алексей Путилов), московские купцы и множество представителей либеральной общественности.

Тут в истории появился человек, которому было предназначено всех запутать и все испортить, – довольно популярный депутат Владимир Львов. Он вращался во всех политических кругах, но был неумен, а возможно, и не вполне здоров психически. Ему казалось, что для спасения России нужно объединить энергию Керенского и силы Корнилова. Для этого он решил прибегнуть к интриге.

Есть свидетельства и тому, что эта интрига была спровоцирована Керенским лично. Возможно даже, что все организовал Корнилов. Но вероятнее, что Львов действовал по собственному разумению, хотя разобраться сложно: все участники событий впоследствии описывали ситуацию совершенно по-разному.

Владимир Львов

В целом ни для кого не было тайной, что есть люди, которые хотят установить твердую власть в стране, и, скорее всего, это офицеры, как-то связанные с Генеральным штабом. Ситуация была нервная. Львов пришел к Керенскому и сказал, что, дескать, в Генеральном штабе идут какие-то приготовления; возможно, это как-то связано со сменой власти и даже с установлением диктатуры, а может быть – с установлением диктатуры во главе с Керенским. В общем, Львов заявил, что готов поехать в Ставку Верховного главнокомандующего и все разузнать.

Керенский в своих мемуарах пишет, что разрешил Львову поехать в ставку, но никаких полномочий и инструкций ему не давал и не уполномочивал действовать от своего имени. А вот Львов настаивал, что такие полномочия у него были.