Попаданка для герцога — 2

– Резиновое, – поправила его я, не сразу сообразив, что слово Фипп произнес не на местном языке. То есть магический переводчик не смог его перевести, а значит резины в этом мире еще не существует. – Ну, – я попыталась найти аналогию, – это такой материал, которые тянется, но не рвется. Из него делают сапоги, перчатки… Он очень упругий и не пропускает влагу, – Фипп продолжал смотреть на меня с недоумением, и только при последних словах в его глазах появилась искра понимания. И я добавила самое древнее, что помнила про резину, – ее добывают из смолы каучукового дерева…

– Каучук?! – радостно переспросил меня Фипп, – но, леди Лили, этот материал совершенно не подходит для консервов. Он мягкий, липкий и при нагревании становится жидким. После автоклава весь каучук будет внутри банки.

– Нет, – замотала я головой, – резина не совсем каучук. Там с ним что-то делают, но я не помню, что именно. Но единственное, что мне приходит в голову, когда я думаю об этом процессе – это вулканизация. Туда вроде бы добавляют серу и получается резина.

– Хм, – хмыкнул Фипп и сделал какую-то пометку на полях тетради, – значит нам нужен маг-химик. Пожалуй я напишу знакомому профессору, пусть порекомендует нам какого-нибудь талантливого ученика.

Я вздохнула. Изобрести банки оказалось не так просто, как мне представлялось. Одно тянуло за собой другое. Помимо резины нам придется придумать, как штамповать одинаковые крышки из листа жести, потому что здесь такой технологии еще не существовало. А если делать каждую крышку вручную можно просто сойти с ума. Хотя Фипп заверил меня, что изготовить пресс и штамп для крышек будет несложно, а сам станок может стать отличным и востребованным патентом, все равно положение казалось мне удручающим. Технологии в этом мире кардинально отличались не только от тех, к которым я привыкла, но даже от тех, которые казались мне дремучей древностью. А ведь мы еще не дошли до самих банок.

– Леди Лили, – улыбнулся Фипп, догадавшись о моих мыслях, – у нас все получится. Зато у меня уже есть желающий купить патент на наш металлопрокатный станок. – Я вопросительно взглянула на партнера, и он пояснил, – двоюродный дядя сэра Дебрика – владелец станкостроительной фабрики. Он приезжал вчера после обеда, осмотрел станок и весьма заинтересовался перспективами нашего изобретения. Я не сказал вам вчера, – повинился Фипп.

– Ничего, – рассмеялась я, – у вас просто не было ни единой возможности.

Да, вчерашний поход в ресторан я точно никогда не забуду. Сэр Дебрик оказался отчаянным болтуном, он говорил, не замолкая ни на секунду, и мы с Фиппом едва ли успели сказать по два десятка слов за весь вечер. А в остальном мне все понравилось. Мы замечательно провели вечер. Сначала посидели в ресторане. Том самом, где уже были с Фиппом, потом гуляли. Оказывается, с другой стороны города мимо Крамсберга протекает широкая, полноводная река, вдоль которой построена красивейшая набережная – излюбленное место для прогулок горожан.

Я уже сто лет, с самого детства, не гуляла просто так, не думая ни о чем, смеясь над шутками и беззаботно улыбаясь. И даже нанятая Фиппом компаньонка на вечер – пожилая и весьма чопорная дама, сопровождавшая нас и в ресторан и на прогулке для сохранения моей репутации, не испортила настроение.

Я не возражала против компаньонки. Уже прониклась местными порядками, после жестокого урока его величества. И понимала, компания двух мужчин без дуэньи – повод для неприятных сплетен.

Несмотря на все трудности, дела потихоньку двигались. Через две недели мы передали армии первую полевую кухню, плата за которую поступила на наш счет немедленно. Его величество был очень заинтересован в нашей бесперебойной работе: лето было в разгаре, напряжение на границах нарастало. Обе стороны собирали войска на границе и ждали, кто же первый не выдержит.

К этому времени Фипп закончил работу с прокатным станком и уехал в Мерденбург оформлять патент, который мы уже «продали» родственнику сэра Дебрика. Как только будут готовы документы, станок уходит в производство, и нам на счет падает довольно крупная сумма за продажу патента. Кроме того и ежемесячно будет приходить десять процентов от цены каждого изготовленного по нашему патенту станка. Еще у нас был подписан предварительный договор на пресс, который пока существовал только в виде рисунков и чертежей.

Я съездила в Эрсенберг. Магу-инженеру стекольной фабрики понравилась идея выдувать банки для консервирования большими объемами, но очень не понравились мои требования. Он настаивал на том, что крышки к банкам нужно делать индивидуально, потому что невозможно выдуть сто абсолютно одинаковых сосудов. Такой вариант нам не подходил, но я все же разместила на фабрике заказ на два десятка банок, договорившись, что стекольщик постарается соблюсти наши условия.