Попаданка для лорда

Не дождешься, папенька. Я буду улыбаться и танцевать. Что еще может быть в голове у свежеиспеченной жены, кроме улыбок и танцев? Прямо сейчас ты ничего не сделаешь, а с мужем я поговорю спокойно. Все равно с ним надо будет поговорить. Сперва о тебе, потом обо мне… блин, только я так и не знаю, как это сделать чтобы он все же не решил, что я рехнулась. Или не счел меня демоном, сожравшим душу леди Кэтрин..

– Что такого сказал тебе отец? – спросил Роберт, едва за нами закрылась дверь, ведущая с лестницы.

Глазастый.

– Ничего конкретного, – медленно проговорила я. – И все же… кажется, это он оставил те чары на твоем седле.

Роберт нахмурился.

– Объясни.

Я пересказала оба разговора как можно более подробней, и чем дольше говорила, тем сильнее чувствовала себя дурой, у которой разыгралась паранойя. Ничего же конкретного, ничего! Муж молчал, и его лицо было совершенно непроницаемым.

– Вот, значит, как, – сказал он, наконец.

– Прогони его! – Я обхватила руками плечи. – Придумай повод!

– Я не могу прогнать собственного тестя со свадьбы его дочери, – медленно произнес Роберт.

– Попроси короля…

Он жестко усмехнулся.

– Вот уж его я точно не буду просить ни о каком одолжении.

Да, похоже беседа родственников над бесчувственной дамой была не слишком приятной.

– Ну придумай что-нибудь!

Он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза.

– Тебе в самом деле не все равно?

– Да сколько раз тебе говорить, что мне не все равно! – взорвалась я. – Стала бы я тебе все это рассказывать, если бы мне было все равно! Если бы не…

Ой, блин!

Если бы не втрескалась в тебя по уши. Что уж себе-то врать.

– Если бы не?… – медленно повторил он.

– Спокойной ночи, милорд.

Я рванула к двери, ожидая, что его рука сомкнется на запястье или схватит за плечо, но меня никто не остановил. Только прошелестел за спиной смешок:

– Спокойной ночи, Кэтрин.

Бет, как всегда, увидев меня, подскочила со скамеечки у двери спальни. Я пролетела мимо нее , едва не хлопнув дверью ей по лбу, рухнула плашмя на кровать.

Два дня! знаю его два дня!

Блинский блин!

– Что с вами, миледи? – спросила Бет каким-то надтреснутым голосом.

Я подняла голову. Глаза у девушки были красные, нос распух.

– Бет, что случилось?

Она шмыгнула носом.

– Ничего серьезного, миледи. Давайте я помогу вам раздеться.

Интересно. Ничего серьезного, но нос распух от слез?

– И все же? Кто тебя обидел?

– Никто, миледи. Это… не меня. Сущая ерунда, миледи…

Она усадила меня и начала выбирать булавки из покрывала на волосах.

– Бет, говори. Я от тебя не отстану.

– Простите, миледи. Мальчик издох.

– То есть? – не поняла я.

– Кот. Он на кухне жил, крыс ловил. Такой ласковый был, пушистый…

А я не видела на кухне кота. Спрятался, видно, от чужой…

– Жаль. Он болел?

– Он ничем не болел, миледи. Эмма говорит, отравился крысиным ядом… Пришел ко мне на руки, так мучился, бедолага…

– Бедный. – Мне правда было жаль неведомого кота, пострадавшего по людской безалаберности. Если уж вздумали травить крыс на кухне, надо было животное оттуда убрать!

Бет всхлипнула.

– Я молилась святой Эде, но… Хотя Эмма говорит, что это грех, у животных нет души, и поэтому святая не могла услышать.

– Святая Эда? – Я уже почти перестала понимать, где воспоминания Кэтрин, а где мои, но такой святой припомнить не могла.

– Простите, миледи. Это наша святая… простых людей. Лорды в нее не верят.

– Расскажи.

– Отец Макей говорит, что это суеверие, и грех ее поминать…

Да что у них все грех да грех! Честное слово, я лучше послушаю про неведомую святую, чем про несчастного кота.

– Я не отец Макей. Расскажи, Бет.

– Святую Эду просят об исцелении. Говорят, она была молода, но к ней приходили из дальних мест, потому что она могла излечить даже смертельно больного лишь наложением рук и молитвой. Слава о ней разошлась широко, и однажды к ней привезли молодого сына лорда, который медленно умирал от раны в живот, полученной на турнире. Святая Эда исцелила его, но юноша воспылал к ней страстью и захотел жениться как на равной.

– То-то родители обрадовались, – не удержалась я.

– Да, его отец при всех обвинил святую Эду, что она приворожила их сына, и потребовал суда над ведьмой. Ее испытали каленым железом…

Удержать на ладонях раскаленный докрасна брусок, и если через три дня ожоги не сойдут, значит – виновна. Да уж, захотела я отвлечься от бедного котика, послушав про святую. Ничем не лучше.

– Когда на третий день повязки сняли, от ожогов не было и следа. Но лорд подкупил священника, который был свидетелем во время божьего испытания, и тот сказал, что она навела на всех морок. И что исцеления, которыми она прославилась – тоже гнусное колдовство. Все знают, что целительных чар не существует. А молодой лорд потерял покой и сон с тех пор, как встретился с ней, из-за злых чар. И святую Эду сожгли как ведьму.

Зря я спросила. Почему как ни древняя легенда – так редкостная гадость?

– Говорят, перед тем, как взойти на костер, она предрекала, что вернется, пробудившись в дочерях ее дочерей, и не найдется такой силы, которая смогла бы остановить этот дар. Над ней смеялись, ведь она не была замужем…