Поправка к дуэльному кодексу (СИ)

Плошка с порошком ринулась из моих рук, и Десэ ловко подхватил ее в полете - правда, порошок весь пропал.

- Знаешь, я нарочно приехал к тебе вот так, ночью, неожиданно, когда ты думал, что я уже на полпути к Варшаве, - глухо и злобно признался Гасси, - Мне любопытно стало, кого я найду здесь с тобой.

- Здесь не бывает сюрпризов, - в голосе Рене слышалась насмешка, - у меня всегда одни и те же.

- Ты знаешь, о ком я. Уж точно не о бедной Наталье.

- Твои намеки оскорбляют мою честь. За эти намеки я мог бы и вызвать тебя на дуэль, - церемонно и вежливо проговорил Рене, - Твое счастье, что мы братья и нам нельзя драться.

- Нам незачем драться. Мне было бы жаль убить тебя, мой мальчик. Спокойной ночи, Рене, - судя по звукам, Гасси поднялся с постели, - не провожай меня.

- Прощай, Гасси. И постарайся не свернуть себе шею.

Сапоги прогрохотали - по коридору, по лестнице... Мы слушали звук удаляющихся шагов. Десэ не сводил с меня глаз - в слабеньком свете, лившемся из комнат.

Панель отодвинулась, на пороге стоял Рене с шандалом в руке:

- Ступайте по домам, горе-алхимики. Хорошо еще ты, Климт, у меня глухой. Не слышал моего позора и не знаешь, какой дурак мой брат. А ты, Десэ - смотри, не разболтай ему.

Десэ лишь пожал плечами. Мы гуськом вышли из графских покоев, и на лестнице Десэ почти силой потащил меня за собой, к черному ходу:

- Мне нужно пошептаться с тобой!

- Хочешь все-таки разболтать, что за дурак брат его сиятельства? - попробовал отшутиться я.

- Хватит упираться, глухой ты наш, - Десэ выволок меня на улицу, - Помнишь трактир, где мы познакомились? Пойдем туда, поведаешь мне о чудесном своем исцелении.

Мы сидели в трактире, и Десэ выпытывал - давно ли я слышу. Я ответил, что уже несколько месяцев, и Десэ рассмеялся:

- Значит, я угадал. И готов поспорить - Красавчик давно знает, что ты не глухой.

- Он же сегодня сам... - начал было я.

- Придуривается. Считай, он так шутит. Он притворяется дураком, иначе ему не выжить, а на тебе оттачивает свое мастерство. Вот увидишь, он все знает.

- Но зачем ему мне подыгрывать?

- Такая натура. Смотрит, как мы кривляемся, и притворяется, что верит - и мне, и тебе, и княгине, и старшему братцу. Не врет ему только фон Бюрен, он не умеет врать, оттого что дурак.

Я подумал, что навряд ли бывает в мире канцлер-дурак, а Рене так уж искушен в познании человеческой натуры, а Десэ продолжил:

- В свое время меня пригласили быть чем-то вроде домашнего учителя для молодых Левенвольдов. Их было три брата - есть еще средний брат, Казик. Казимир.

- И каков он?

- Не фонтан. Вареная каша. "Прекрасный юноша" - так они его называют, это из шекспировского сонета. Он сейчас сидит послом где-то в Польше. Да бог с ним, с этим Казиком. Я был в их семье учителем алхимии, лет двадцать тому назад. Наш Рене был тогда совсем щенок, но угадай, кто оказался самым способным из трех братьев? Самым ленивым, но и самым талантливым? Он схватывал на лету все, что я им давал, а два других осилили ученье лишь благодаря своим чугунным задницам.

- Мне показалось, или у Гасси к брату какая-то нездоровая привязанность? - решился я спросить.

- Вполне здоровая - для древних греков, например, - съязвил Десэ, - Только Красавчика не заставишь делать то, чего он не хочет.

- А как же граф фон Бюрен?

- Ну ты вспомнил! - усмехнулся Десэ, - Эти три патентованных императорских аманта уже с десяток лет умирают друг по другу - Гасси по Рене, Рене по Эрику, а Эрику никто не нужен, его интересует только псовая охота.

- Неужели Рене - тоже? - не поверил я. Ни разу я не слышал о том, что Рене был фаворитом монаршей особы.

- А как же? В его списке нынешняя царица и предыдущая, и парочка принцесс впридачу. У нынешней царицы был даже ребенок от Рене, да только не выжил, и от одной из принцесс у него сыночек - тоже, бедняга, помер. Наш Красавчик с кем только не спал. Никто не в силах ему отказать. Это главный его талант, и мерзавец вовсю им пользуется. Собственно, оттого он и Красавчик.

- Так что мешает ему составить конкуренцию псовой охоте?

- Наивный ты, Бартоло, - сочувственно проговорил Десэ, - Наш Рене не приучен брать чужое. Он получил хороший урок еще в нежной юности. В Кунсткамере в банке со спиртом стоит голова кавалера де Монэ, красавчика, вроде нашего Рене. В свое время они были лучшими приятелями. Этот Керуб де Монэ покусился на святое - крутил любовь с царской метрессой. Метресса позже была коронована, а де Монэ - обезглавлен.

- Врешь ты, Десэ. Я был в Кунсткамере, там нет никаких голов. Одни уроды.

- Головы в отдельной комнате, запертой на ключик. Немногие особы имеют тот ключик, но у Рене он есть. Когда Рене ударяет в голову, и хочется плюнуть на все и наделать глупостей - он берет ключик и едет в Кунсткамеру. И смотрит на голову в банке - а кавалер де Монэ по забавной игре природы похож был на Красавчика как две капли воды. Рене смотрит на голову, голова смотрит на Рене - так наш Красавчик воспитывает в себе и смирение, и разумную осмотрительность.

- Мне жаль его, - признался я. Возможно, третья кружка пива была лишней.