Поправка к дуэльному кодексу (СИ)

"Густав, Огюстен, Гастон, Гасси - мой неистовый Гасси, помнишь ли ты еще обо мне? О бедном своем Рене, опутанном узами легкомысленной и бесполезной службы. Пока ты самозабвенно шпионишь во благо отечества, мы, ничтожные, изнемогаем в девятом круге придворных празднеств. Благословенная госпожа Л., моя божественная Керубина, всеми своими хрупкими силами помогает твоему бездарному брату не утонуть в этой бурлящей купели. Помощь ее неоценима. А когда я вижу своего давно утраченного ангела в ее прекрасных глазах - в такие моменты я почти счастлив. Впрочем, грех жаловаться, жизнь моя выстроена теперь таким образом, что я почти всегда почти счастлив. Все в ней складывается именно так, как я сам того хочу.

Ты, наверное, знаешь, что я подал Е.И.В. родословную роспись на всех твоих польских союзников и оппонентов. Стоит взглянуть на эти разветвленные родословные древа, переплетающиеся между собою, словно совокупляющиеся гадюки - и становится ясно, что никому из пяти твоих польских переговорщиков, увы, нельзя доверять. Они переплетены друг с другом и с противниками нашими кровно, а значит, неразрывно - впрочем, как мы с тобою. Надеюсь, мое скромное исследование облегчит твою миссию, по меньшей мере, докажет правоту твою в суждениях по польскому вопросу.

Что до господина Б., то опасения твои напрасны, милый мой Гасси. Нашей дружбы ему не разрушить, да и мне нет смысла далее биться в эту упрямую скалу - что толку, только напрасно рассыпаться в брызги. (Следующий абзац был зачеркнут несколько раз, но вполне читаем - конечно же, я прочел его и запомнил)

Чтобы позабавить тебя, расскажу о единственной своей Пирровой победе, после которой я утратил последнее желание приближаться к сему бездушному кентавру. Мой лекарь, человек темный и весьма загадочный, оказывается, способен изготавливать приворотные зелья наподобие тех, какими баловала своих подопечных покойная госпожа М.Б. Я не смог устоять перед соблазном и ступил на путь бедного моего друга Керуба де М. - попросил доктора приготовить и для меня такое зелье. Мой мучитель в тот день в очередной раз рыдал - его муттер проявила интерес к одному из этих новых русских камер-юнкеров. Я подал ему платок, пропитанный произведением моего зельевара, злодей поднес платок к глазам и после посмотрел на меня, словно прозрел и впервые меня увидел. Он спросил моего совета - как человека, уже дважды бывавшего на его месте - существуют ли способы вернуть высокое расположение, и заставить фортуну вновь поворотиться к нему лицом. Я рассмеялся и ответил, что способов таких предостаточно, но на словах я объяснить их ему бессилен, подобные знания должны подкрепляться практикой. Той же ночью он прибыл ко мне для практических занятий - в ту самую мою комнатку, где стоят манекены, гримерный столик и хлипкая козетка. Ты бывал у меня в этой комнатке, иногда мы с Керубин играем в ней в карты. Это была, наверное, самая горькая из всех моих побед. Я дал ему несколько уроков - тебе-то хорошо известны все эти фокусы, но для кентавров они внове - и отправил его закреплять пройденное в хозяйскую спальню. Никогда более не попрошу у лекаря его зелье! (Больше вычеркиваний не было - автор счел, наверное, что остальную часть письма вполне можно отослать адресату).

Да и альянс подобный этому с самого начала вызывал только горькую иронию. Как говорят рижские шулеры - "полюбить, так королеву, проиграть, так миллион". В нашей семье первая половина поговорки досталась тебе, а мне - вторая. Я проигрываюсь каждый день в пух и прах, словно успехи мои в любви грандиозны, но ничего же такого нет... Господин Б., напротив, каждый день выигрывает, и так помногу, что его партнерам тяжело с ним расплачиваться. Он ставит их в поистине неудобные положения - увы, лишь иносказательно.

Я счастлив, мой Гасси, и госпожа Л., и госпожа В. ко мне благосклонны, и даже Е. - ее внимание порою переходит в навязчивость. Все мечты наконец-то лежат у моих ног, и здание, выстроенное по моему проекту, обещает уют и счастье. Ты жалуешься, что прежде столь желанная, твоя миссия в разлуке с любимыми превращается в мучительную ссылку. А я стою по вечерам у окна своего прекрасного нового дома и смотрю на дорогу - не едет ли он, мой блестящий кавалер на лучшей в городе лошади?

Ты совсем не пишешь, как поживает наш "прекрасный юноша", засыпает ли, как прежде, на твоем плече, читает ли это письмо из-за твоей спины? Если да, то поцелуй его за меня. Жаль, если вы снова в ссоре.

Я тоскую по тебе, мой Гасси, и жду твоего возвращения - или хотя бы ответа на это жалкое письмо. Твой и только твой Р."

Мы играли в карты - в отсутствие Кейтеля компанию мне составили два повара - когда в дверь постучали. Я проявил выдержку, сыграл глухого и не повернул головы. Один из моих партнеров по игре встал и открыл дверь - на пороге стоял Десэ. Время было за полночь, я испугался - зачем он пришел к нам в эту пору. Десэ сиял - и даже в мертвых глазах его что-то теплилось, словно блуждающие огоньки плясали в болоте.