Популярно о популярной литературе. Гастон Леру и массовое чтение во Франции в период «прекрасной эпохи»

Мы наблюдаем это явление в первую очередь в цикле романов о Фантомасе, самом масштабном образце романа-реки для широкой публики. При огромном объеме этой книги судьба ее в культуре ХХ века сложилась довольно парадоксальным образом: очень скоро главный персонаж совершенно затмил своих создателей, ведь уже после Первой мировой войны мало кто из читателей был в состоянии вспомнить в связи с Фантомасом имена Пьера Сувестра (1874–1914) и Марселя Аллена (1885–1969). А полвека спустя незатейливая кинотрилогия, снятая третьеразрядным режиссером Андре Юннебелем, привела к формированию совершенно искаженного представления о первоисточнике (следует отметить, что в отечественной дублированной версии роман в титрах не упоминался вообще). Кроме того, как указывают современные французские исследователи М. Летурне и Л. Арти-ага, хотя этот персонаж стал архетипическим и вошел в пантеон массовой культуры ХХ века, Фантомас «столь отдалился от книг о нем, что они на долгое время оказались недоступными» широкому кругу читателей. И даже подготовленное совсем недавно – к юбилею «Фантомасианы» – переиздание текста по неясным причинам оказалось прерванным на двадцатой части.

Казалось бы, романный цикл Сувестра и Аллена строится исключительно как образец популярного чтения и не выдерживает сравнения с циклами, относящимися к «высокой литературе». На самом деле это не совсем так. По мнению французских литературоведов (в том числе известного специалиста в области массовой литературы А. Буайе), действие каждого из написанных Марселем Алленом томов, по образцу двадцатитомного цикла Эмиля Золя «Ругон-Маккары», разворачивается в другом месте и в новом социальном слое. Другому исследователю, М. Летурне, «Фантомасиана» видится эдакой «романической космологией», которая сильно напоминает французскому ученому «Человеческую комедию» Бальзака и всё тех же «Ругон-Маккаров». Интересно, что именно полное собрание сочинений Золя оказалось единственной приобретенной Алленом до начала Первой мировой войны книгой.

В первой половине столетия недостатка в хвалебных отзывах на «Фантомасиану» не было. К примеру, 16 августа 1926 года газета «Пари-суар» назвала цикл романов о Фантомасе самым выдающимся эпическим шедевром ХХ века, значительно превосходящим «Зигомара, Ника Картера, Ната Пинкертона, приключения Шерлока Холмса и Арсена Люпена». Правда, насчет приключений Арсена Люпена здесь делается оговорка: они написаны в «более прозрачном и поэтическом стиле», чем остальные упомянутые здесь книги, – и всё же до Фантомаса им далеко.

Выпуск в свет знаменитой «саги о Фантомасе» сделался одним из наиболее успешных издательских проектов Артема Файара. Книге предстояло стать легендой, но изначально ничто как будто бы не предвещало сногсшибательного успеха. Можно даже сказать, что судьбу «Фантомасианы» обусловила цепь счастливых случайностей. Правда, в полной мере восстановить ее подлинный генезис сложно с учетом склонности Марселя Аллена к формированию своеобразного мифа вокруг своего героя и своей книги.

Во всяком случае, можно считать достоверным тот факт, что важную роль в рождении Фантомаса сыграл опубликованный в январе – марте 1909 года на страницах газеты «Авто» роман Сувестра и Аллена (второй выполнял функции секретаря при своем старшем товарище) – роман-фельетон «Рур».

В шестом номере ежемесячного автомобильного журнала Revue de l’association générale automobile (ранее Сувестр опубликовал ряд репортажей на автомобильные темы и выпустил книгу «История автомобилей») содержалась короткая рецензия на «Рур» – «волнующее повествование об одной интимной драме», «тревожная эпопея одного молодого спортсмена, бросившегося на поиски своей исчезнувшей невесты». Однако уже известный нам весьма придирчивый журнал «Романное обозрение» раскритиковал «Рур» – «с начала до конца ничего нельзя понять, что-то невообразимое. Главный персонаж одновременно выступает в трех различных личинах, и всё это благодаря тайнам глубокой алхимии, с которыми он познакомился в Индии…

Всё это абсурдно, аморально и столь же далеко от настоящей литературы, как бессмысленные тирады какого-нибудь ярмарочного фокусника». Как представляется, автор рецензии Леон Жюль между делом очень точно указал на один из важнейших источников «Фантомасианы» – а именно стихию ярмарочного представления.

Прочитав «Рур», сочетавший в себе приметы детектива и спортивного романа, Файар принял решение пригласить к себе в издательство авторов для беседы. При этом, уточняет Аллен, сам он скромно остался стоять на углу улицы, а в издательство отправился только Сувестр.

Очень скоро он вернулся и заявил: «Мы имеем дело с сумасшедшим. Он предложил нам сочинить пятитомный роман. И говорить не о чем». Аллен крайне возмутился подобной реакции, и на следующий день, поразмыслив, друзья всё-таки начали набрасывать план романа, который и предложили Файару. Тот забраковал первоначальный проект, а также второй и третий, но четвертый вариант принял.