Порабощенные. Сборник рассказов

Я вновь ушла в спальню, кинула на пол халат, обнажив стареющую плоть, и легла на кровать, прямо поверх одеяла. Солнце медленно закатывалось, пропитывая дефектным солярием каждую клетку тела. Никогда не любила загорать. В беззвучном телевизоре потный мальчишка продавал траву в холодильнике из-под мороженного. За ним собачкой следовал лысый морщинистый дядька, надеясь спрятаться от атакующей старости в общении с молодежью. Наивное кино про наивных людей. Пока я закипала от солнца, за стеной кипела жизнь. Мне бы хотелось кипеть вместе с ней, лишь бы не сгорать от духоты. За стеной слышался голос и смех, но у меня не было сил подняться с кровати. Я упиралась локтями в простыню, но руки проваливались в матрас, будто в болотную трясину. Зубы скалились голодным койотом, а вместе со слюной глоталась слеза. Я прожигала потолок взглядом, пока солнце не выпустило на сцену сумерки. Встретив их, сон укрыл меня от обиды.

Будильник закричал в шесть утра, помогши мне проснуться впервые за эту неделю. Субботнее утро с первых секунд сулило искупление. Я неспешно обошла квартиру, убедившись, что все еще спят. Позавтракав и приведя себя в порядок, я с инфантильным энтузиазмом разбудила всех домашних. Меня подначивал какой-то неестественный оптимизм. Когда сонная семья построилась вокруг меня недоумевающим легионом, я воодушевляюще обратилась к ним:

– Скоро придет Кратия Сатраповна. Она изо дня в день убирается за нами, готовит, терпит нашу безалаберность. Сегодня у всех нас выходной: давайте хоть раз отблагодарим ее. Давайте встретим ее в чистоте! Чтобы она пришла и вместе с нами отдохнула в теплый субботний день…

Мне не дали договорить до конца, прервав речь единодушным согласием. Дети накинулись с поцелуями, а муж признался в любви. Впервые за… много лет. Их вчерашнее презрение мгновенно выветрилось. И даже солнце не успело загадить расцветающее утро! Очевидно, эта суббота была украшением недели.

Позавтракав, мы синхронно, точно трудолюбивые муравьи, принялись за работу. Муж с сыновьями чинили и прибивали, двигали и пылесосили. Мы с дочерью готовили и терли, мыли и чистили. Счастливые взгляды то и дело встречали друг друга улыбками. В какой-то момент мы даже запели все вместе странную песню:

Пороховницы не пусты

И мы спокойно

Слагаем песни о Любви

И о Свободе

Ума не приложу, откуда мне знакомы мотив и слова. По сути, это и не важно. Наша семья впервые за все свое существование была счастлива. Не кто-то один, отдельно от остальных, а все целиком. Впервые мы чувствовали себя частью чего-то большого, какой-то важной, почти что священной совокупности, а не никчемными одиночками, потерявшимися в собственном отчуждении. Приятнейшее ощущение.

Когда пришла Кратия Сатраповна, мы встретили ее одной большой сектантской улыбкой. С кухни доносился запах вкусного завтрака, а декорации блестели божественной чистотой. Непонимающая бабулечка прошла в квартиру, словно в обитель подозрительных саентологов. Я постаралась сгладить непонимание:

– Дорогая Кратия Сатраповна! Мы очень рады, что вы появились в нашей жизни. За эту неделю каждый из нас привязался к вам, как к родному человеку, и мы решили отблагодарить вас за помощь и доброту. Сегодня мы сами будем следить за порядком, а вы отдыхайте и ни о чем не заботьтесь.

Когда дочка под конец моей речи принесла свежеиспеченный торт, скромная благодарность работницы вовсю перемешалась со слезами. Дети утешили ее объятиями, а я словами. Она не хотела принимать нашу благодарность: все норовила сбежать убираться. Но мы категорично отказывали ей в этом, попутно провожая на кухню и усаживая за столом.

Беспардонное солнце все-таки забралось на небосклон. Кратия Сатраповна поглядывала утреннее телешоу и по ложечке клевала торт, то и дело приговаривая, какой он вкусный и какие мы молодцы. Я затеяла стирку и глажку. Дочь с энтузиазмом и удивительной добротой помогала мне. Ее рассказы о школе и подругах лучились редким доверием. Муж с сыновьями дочинивали кондиционер, раздумывая над следующими целями. День бежал в удивительном ритме всеобщей заинтересованности. Всех обуяла мощная энергия совместной цели. Мы периодически отрывались от дел, чтобы обновить нашей работнице чай или накормить ее обедом. Устав от жесткой кухонной табуретки, она перебралась в гостиную, скромно усевшись на краешке кресла. Заметив эту милую стеснительность, я предложила ей перебраться в спальню и прилечь. Она вежливо отнекивалась, но мое упорство победило: проводила ее до спальни, открыла скрипучую форточку и уложила бедняжку на мое место. Пусть отдыхает.

Ближе к вечеру усталость приятно усыпляла все семейство. В ней таилось сладкое чувство выполненного долга. Все искрилось божественной чистотой, только лениво текущий пот омрачал наши светлые лица. Дети разбежались по делам бурной юности, а мужа нигде не было видно. Я наконец-то сходила в душ и, залипнув на диване в бесконечные новости, медленно задремала.