Порабощенные. Сборник рассказов

Пришел Матвей Денисович к терапевту и триумфально вручил результаты, а тот еще больше растерялся. Встал из-за стола своего и шагал взад-вперед по кабинету. Матвей Денисович уже сам испугался, спросил – неужто серьезное что, а терапевт говорит, что пока непонятно. Рано выводы делать. И отправил он бедного Матвея Денисовича семя сдавать. Тут у него совсем взгляд оробел, лицо в краску, но спорить не стал – если доктор говорит, надо делать даже через не хочу.

Побрел Матвей Денисович в генитальное королевство, получил там журнал непотребного содержания, прозрачную баночку и улыбку медсестры, и снова закрылся в кабинке. На радость, случилось легче, чем с калом. Похабные картинки так и высасывали из него семя.

Смущенный Матвей Денисович взгляд в пол опустил и побежал из генитального в терапевтическое, вручать результаты семени. А терапевт читал их, искал что-то между строк. Так внимательно, что аж пот проступил. Тогда он салфеточкой лоб вытер, форточку приоткрыл и обратился к Матвею Денисовичу почтительно и осторожно. Говорит, ситуация до боли нетипичная, скорее сказать, пугающая, оттого и методы нужны нестандартные. В общем, водил вокруг да около, мямлил чего-то и вывалил наконец, что нужно Матвею Денисовичу к хирургу идти и почку сдавать на исследование. А Матвей Денисович слюну тяжелую кое-как проглотил и сигарету закурил прямо в кабинете. За три затяжки до фильтра добрался, помолчал еще минуту-другую и согласился. Раз все так нетипично и пугающе, значит другого решения нет – врач-то врать не будет.

Принял он у терапевта направление, как присягу, и нехотя поковылял к хирургу. Усатый хирург с блестящими безумием глазами накачал его звездной анестезией, и провалился Матвей Денисович в глубокие буераки сновидений. А когда проснулся, почувствовал грузную слабость внутри, как будто и не спал вовсе.

Поплыл, точно зомби, по вымытым коридорам больницы к терапевту, за новым заданием. А терапевт его чаем напоил, шоколадкой угостил и категорически запретил волноваться. Как мог успокаивал. Матвей Денисович вроде прислушался, выдохнул усталую грусть и выслушал следующее поручение: надо теперь идти к дерматологу и пожертвовать ему палец. На изучение болезни, так сказать. Матвей Денисович попросил у терапевта чего покрепче зеленого чая, а тот, ругаясь, про почку напомнил, но все-таки налил сто пятьдесят коньячку.

Проглотил Матвей Денисович его одним глотком и побежал к дерматологу, пока спирт из головы не вылетел. А лучезарный дерматолог еще и анестезией в руку угостил, перед тем как скальпелем рубануть. Матвей Денисович глаза закрыл и не открывал, пока не оказался в коридоре с перевязанной кистью.

Осмотрел он бинт окровавленный, не досчитался указательного пальца и вернулся к взволнованному терапевту. Тот встретил его радушно, руку, хмурясь, осмотрел и позвонил дерматологу. Минут двадцать обсуждали что-то на непонятном медицинском наречии, а как закончили, врач наказал Матвею Денисовичу к окулисту идти. Дескать, болезнь может на глаза перепрыгнуть: надо их осмотреть и, в случае чего, вырезать.

Матвей Денисович воспринял это дело без чувств, не осталось уже сил на переживания. Пришел он к глазному, вычитал буквы из столбика сначала левым глазом, потом правым. А окулист записал что-то и в операционную пригласил. Принял Матвей Денисович очередную порцию наркоза и моргнул двумя глазами в последний раз. Когда очнулся, мир стал для него вполовину меньше, а вместо левого глаза к лицу прилипла марлевая повязка.

Вернулся одноглазый Матвей Денисович к терапевту, тот пожалел его дружески и спросил про семью. Матвей Денисович рассказал про жену любимую, про детишек несносных. Про мать больную рассказал. Вздохнул тогда терапевт и попросил пригласить их сюда. Матвей Денисович не понял, зачем это, но спрашивать не стал – если врач говорит, значит так надо. Позвонил он жене, сказал, чтобы детей взяла, за матерью заехала и мчалась в больницу как можно скорее. Пока ждали их, еще чая попили. Обсудили здоровье и перспективы: светлого мало виделось, но однозначно утверждать пока ничего нельзя. Коварный терапевт даже болезнь не называл.

Потом приехала семья испуганная: как увидали изувеченного Матвея Денисовича, слезами весь кабинет залили. Он попытался их успокоить, попутно представляя всех врачу, а тот наказал не волноваться и попросил медбрата увести их в закрытую палату. Говорит, опасно им сейчас с ним находиться – вдруг болезнь заразная. А может, и того хуже – уже заразились. Надо, говорит, изолировать их и обследовать тщательно, поэтому теперь они в больнице жить будут. Матвей Денисович расстроился и слезу одинокую выдавил – как же он один, без семьи будет? – но возмущаться не стал. Здоровье важнее.