Порабощенные. Сборник рассказов

– Ах, вот как. А предупреждать не нужно? Если бы сама не увидела, так бы и не узнала.

Самка скорчила извиняющуюся улыбку и пропела:

– Вычтите тоже из залога, да и все.

В этот раз карга не отделалась загадочной ухмылкой – она в голос захохотала.

– Из какого залога? О чем вы, милая?

– Ну как же, из нашего залога. Который мы оставили вам, когда заезжали. В договоре же указано.

– В договоре указано, конечно. А еще в договоре указано, что залог не возвращается, если вы съезжаете раньше, чем через год.

Взбудораженный самец подошел поближе:

– Нет, по договору он возвращается, если мы предупреждаем за тридцать дней до съезда.

– Правильно, Иван. Теперь напомните мне, пожалуйста, какого числа вы сообщили мне, что съезжаете?

– Тридцатого, но…

– А сегодня какое число?

– Двадцатое, но…

– Так сколько дней прошло? Екатерина, если не верите, можете воспользоваться калькулятором.

Карга триумфально лыбилась.

– Но ведь мы же сразу вам сказали, что можем дожить до конца месяца, – отвечала самка. – Что для нас это не проблема. Просто было бы удобнее съехать чуть раньше. Я же специально подчеркнула, что если вам это принципиально, то мы останемся тут до тридцатого. Чтобы было как по договору: за тридцать дней.

– А вы ответили, – подхватил самец, – что вам тоже непринципиально. Что вы вернете залог, несмотря на то что прошло меньше месяца.

Карга пожала плечами:

– Не выдумывайте, я не говорила ничего подобного.

– Но как же…

– Все, хватит! Я сказала, что не верну залог. Точка. Если хотите, пишите заявление: пусть суд решает, кто прав.

– Какой суд?! У нас поезд через два часа!

– Это не моя проблема.

Морда самки покраснела, из глаз полились слезы.

– Людмила Сергеевна, я прошу вас, – заревела она. – Верните нам наши деньги. У нас квартира в другом городе оплачена на месяц вперед, в кармане ни копейки.

– Нужно было предупреждать за тридцать дней, Катенька. Как в договоре написано! А еще лучше вообще не заселяться, если через месяц съезжаете…

– Мы полгода у вас жили!

– Ну полгода, какая разница? Вы думаете, мне легко? В моем возрасте искать жильцов, чтобы порядочные были, платежеспособные. Ездить сюда каждый день, показывать квартиру. С агентами этими ругаться, чтобы лишнего не своровали. Бедненькие какие, посмотрите на них: ни копейки в кармане. В вашем-то возрасте! Справитесь как-нибудь, ничего страшного. Проявите хоть чуточку уважения: признайте свою вину, верните мне ключи и бегите на поезд, пока не опоздали.

Все, сцена кончилась: вся троица замолчала. Карга ждала свои ключи, а парочка переглядывалась, не представляя, что делать дальше. К сожалению, у меня нет юридического образования, так бы просчитал, какие шансы отсудить у нее залог. Хотя им сейчас явно не до судов. Так или иначе, они точно не врут про пустые карманы: в залоге-то сумма за полгода аренды. Весь их резерв. И как бы я ни презирал всех троих, ума ни приложу, кто из них врет. Предупреждали они ее или нет. Даже если они правы, я все равно бы их не поддержал: не прыгнул бы на голову и не покусал. Они сами убили во мне своего союзника. Так им и надо, фашистам.

– Ну, долго еще ждать?

Карга вытянула ладонь, безмолвно требуя вложить в нее ключи. Самец поднял взгляд к потолку, глубоко выдохнул и засмеялся.

– Нет, что ты, – выдавливал он сквозь хохот. – Ты своего дождалась, старая ведьма.

Лицо карги покраснело и надулось по-жабьи.

– Что вы себе позволяете?!

Самец схватил ее за протянутую руку и прижал ее к столу.

– Как это, что? – Он достал из кармана ключи и повертел перед собой. – Возвращаю вам ключи.

Длинный зубчатый ключ, поблескивающий ржавеющим серебром, с разгона воткнулся в дряхлую ладонь, прижатую к столу. Окровавленное дерево треснуло под порванной плотью, ножка окончательно оторвалась, и стол вместе с бумагами и калькулятором рухнул на пол. Карга завизжала от боли.

– Ой, вы посмотрите, – говорил самец, оставив ключ в ладони. – Теперь точно придется вычитать деньги за ремонт.

Он поднял оторванную ножку и, похлопывая ей по своей ладони, подошел к ревущей карге.

– Умоляю, прекратите!

– Не нужно умолять, Людмила Сергеевна. Как вы там говорили? Думаете, нам легко? Проявите же хоть чуточку уважения!

Карга заорала на весь подъезд:

– Спасите! Кто-нибудь!

– А вот это ты зря, – прошептал самец и с размаху засунул ножку стола ей в рот. – Зачем выносить сор из избы? Мы же не жалуемся в суд. Сами все порешаем, по-свойски.

Несколько зубов покрошились на осколки и упали в хриплую глотку. Деревянные занозы копьями вонзались в пересохшее нёбо, пока самец надавливал на конец ножки и просовывал ее глубже в старую пасть. Побелевший язык придавило к зубам, темная кровь вытекла из него и, смешавшись с последней слюной, потекла по губе к подбородку. Карга и дальше пыталась кричать, звать на помощь, но выходили лишь хриплые стоны, которые точно никто не услышит: давеча они обложили стены панелями, чтобы улучшить звукоизоляцию. За ее счет, кстати.

Карга схватила свободной рукой ножку и пыталась вытащить ее изо рта, но самец, увидев это, взял ее пальцы в свой кулак и что есть мочи выгнул назад. Послышался хруст.