Порченый подарок

Я крутилась рядом, наблюдая, как она отмеряет и добавляет ингредиенты в каждую отдельную кучку, бьет яйца, подливает молока да жидкого масла, начиная замешивать, а потом переходит к новой горке, пока парни, потея и надувая от старания щеки, продолжают начатое, терзая тесто с большим рвением. Попробовала предложить в этом свою помощь, но моя наставница отмахнулась.

— Вот еще, употеешь да устанешь, а тебе и без того есть от чего, — сказала она, усмехнувшись многозначительно и совсем по-доброму. Смутилась от этого не только я, но и большинство ее помощников.

Усилиями ребят тесто превратилось в большие желтоватые гладкобокие шары, и некоторые из них повариха поместила в деревянные кадушки, накрыла чистыми тряпицами и велела отставить ближе к печам, а вот несколько других оставила на столе, поделила между присевшими к нему девушками и мной и устроилась рядом, поставив поблизости большую миску с чем-то очень похожим на творог, обильно пересыпанный какими-то травами.

— Ну сейчас мы сладкие-то по-быстрому налепим, — сообщила она всем, но, вероятно, я была тут единственной, кто мало понимал, что делать, судя по тому, как споро взялись за работу девушки.

Нарга показала мне, как раскатывать тесто, благосклонно кивая даже на мои совсем не круглые, как у других, лепешечки, как накладывать начинку и лепить. Да уж, надеюсь, вкус оправдает появление на свет первых корявых уродцев, что выходили у меня. Но потом все пошло на лад, и я увлеклась настолько, что и подзабыла, зачем изначально настояла на пребывани здесь. Некомфортное ощущение пристального взгляда отрезвило мое кулинарное рвение и, вскинув голову, успела заметить, как отворачивается та самая темноволосая девушка. Другие юные анирки уже давно закончили со своими долями теста, и часть умчалась куда-то, а оставшиеся с чем-то возились в разных углах огромной кухни.

— Ма Нарга, — тихонько позвала, — почему все так волнуются по поводу того, есть у меня метка или нет?

Ловко двигающиеся руки женщины замерли, в лице она изменилась, будто закрываясь, и глаза отвела.

— Так у Бора и спроси, — с деланной легкостью ответила она.

— А я у вас спрашиваю, — произнесла тверже, давая понять, что так просто не отстану.

Нарга вскочила, отошла к плите, загремела-задвигала там, потом наложила тарелку каши, плеснула молока, зачерпнула ложку меда, сунула ее в миску и вручила мне.

— Я совсем запамятовала, что этому твоему воину раненому никто поесть-то не сносил, а сам он не приходил. Хотела помочь — сходи к нему, красавица наша, — говоря со мной, она не глядела в глаза и практически вытолкала меня совсем не любезно из своей вотчины.

Вдохнув заметно более прохладный воздух коридора, я сокрушенно опустила плечи. Ясно, что эта тема запретная для разговоров со мной, и сейчас любопытную Греймунну просто выставили вон, чтобы не приставала. Ладно, переживу, спрошу еще кого, когда-то да повезет.

Вспомнив дорогу к комнате Иносласа, я пошла по коридору и уже постучала по деревянному толстому полотну, прислушиваясь, как вдруг, над самым ухом прошелестел голос:

— Я расскажу тебе о метке.

ГЛАВА 26

От неожиданности я чуть не выронила миску с кашей, ведь ни единого звука не слышала, кроме собственных шагов. Обернулась, чуть плеснув молоком на фартук, и увидела темноволосую помощницу Нарги прямо позади меня. Настолько близко, что даже стало как-то неловко и боязно, как если бы от нее исходило что-то способное угрожать мне. Глупость, конечно, учитывая, что сама бедняжка стояла ссутулившись и тревожно озираясь, словно готовясь кинуться наутек, появись хоть кто-то.

— Что, прости? — переспросила я, не уверенная, что точно расслышала смысл ее шепота.

— Я сказала, что готова рассказать тебе обо всех свойствах метки, но только если слово честное дашь, что предводителю меня не выдашь, — повторила она, нервно оглянувшись.

Дверь передо мной резко распахнулась, являя главного рунига, который, несмотря на свое состояние, стремительно шагнул вперед и схватил девушку за запястье, пресекая попытку шарахнуться.

— Я тоже с удовольствием послушаю об этом, Рекра! — грозно сказал он. — Внутрь обе!

Я послушалась, пусть его приказной тон и возмутил меня, но устраивать препирательства в коридоре и терять шанс что-то узнать не хотелось, хотя и делить знание с Иносласом, еще не понимая, нужно ли это, было неприятно. Не могла она меня раньше, что ли, остановить? Немного удивило, что руниг, в отличие от меня, запомнил и саму девушку, и ее имя, и еще что она повиновалась ему вроде и с видом испуга и неохотой, но вот как-то странно глянула из-под ресниц, с чем-то очень уж напоминающим глубоко скрытую радость. Я пристыдила себя за то, что несчастная, пережившая на моих же глазах момент ужаса, который уж кому как не мне вроде понимать, сейчас вызывала нечто неприязненное. Очевидно, раздраженные и осуждающие слова Ронра в ее адрес были повинны в том, что несправедливо.

— Доверяешь ли ты своему воину, чтобы мне говорить при нем? — спросила темноволосая, и теперь ее голос не звучал затравленно, как только что.