Порченый подарок

— Отменить — отменил, но не все же сразу забывается и приживается, Греймунна, — хмыкнул Ронра, упрямо не глядя на меня. — Есть те, кто до сих пор считают, что неправильно старые порядки сметать, смысл в них был. А в посаде много проходящего народу бывает, мало ли что. Потерпи, пока отец вернется, и гуляй себе с ним, где душа пожелает.

Наверное, неправильно было продолжать его расспрашивать, но кого же еще?

— Только с ним? — не отстала я, и парень досадливо выдохнул, хмурясь сильнее. — Но неужели кто-то рискнет украсть меня? Мне показалось, что предводителя все уважают и такого оскорбления не нанесут.

— Была бы ты уже его диалой — никто бы не посмел, Греймунна, а так уж больно манишь ты, а ходишь без метки!

— Ронра! — грохнул у нас за спинами грубый мужской голос, заставив обоих едва ли не подпрыгнуть от неожиданности и оборвав меня раньше, чем смогла задать следующий вопрос. — Разве никто прежде не говорил тебе, парень, что излишняя болтовня не пристала настоящему воину?

В дверях одной из комнат, что мы уже миновали, стоял огромный бородатый анир, на висках которого отчетливо серебрились совсем седые пряди, щеку уродовал шрам, а правая рука была подвешена в матерчатой повязке. Его обветренное лицо, с отчетливыми морщинами под глубоко посаженными, почти бесцветными глазами, показалось мне смутно знакомым. Вроде бы он был одним из тех, кто сопровождал тогда Бора в Гелиизене, но утверждать я бы не взялась, потому что в то время он уж точно не мог выглядеть таким усталым и даже изможденным, как сейчас.

— Следи за тем, чтобы она была невредима, да не ходила, куда не следует, а разговоры всякие отцу оставь! — ледяным тоном продолжил незнакомец, обращаясь к моему гиду, но меряя при этом меня взглядом, полным раздражения. — Да и на мужскую половину водить ни к чему!

Да уж, чем дальше, тем больше вокруг «безумно обрадованных» моим появлением личностей, не особенно обременяющих себя даже элементарной вежливостью.

— И вам наидобрейшего дня, уважаемый! — сказала я, гордо вздернув подбородок и сверкнув настоящей «придворной» улыбкой, опережая слова снова покрасневшего Ронра. — Меня зовут кресса Греймунна, и я совершенно незнакома с обычаями вашего прекрасного народа, чем и оправдывается мое любопытство, а учитывая, что именно я из нас двоих старше, то ваши упреки следовало бы адресовать мне.

— «Вашего прекрасного народа»! — фыркнул грубиян и развернулся. — И я знаю, как тебя зовут, напасть Греймунна.

Он захлопнул дверь в свою комнату, оставляя с возмущением в нее пялиться, пока Ронра не коснулся моего локтя.

— Вада прав, — пробормотал он. — Чем я думал, приведя тебя сюда, тем более сейчас.

— Уж извини, но этот человек не слишком был похож на того, кто боялся бы не угодить или обидеть меня и тем вызвать гнев твоего отца, — ворчливо ответила я, когда мы покинули мужскую половину дома.

— Скорее уж он стоял там и с трудом сдерживал пожелание мне провалиться сквозь землю.

— Не сердись на Вада, Греймунна. — Мой сопровождающий продолжал хмуриться и алеть щеками, заставляя меня злиться на отчитавшего его грубияна. — Он очень предан моему родителю и переживает за него сильно. Самые приближенные воины отца в большинстве своем еще и друзья его с самого детства и готовы прикрывать от всего.

— Это весьма похвально, — торопливо возразила я. — Но я-то уж точно не вхожу в число угроз для предводителя, так что демонстрировать мне его защитные стремления было без надобности.

Парень на мгновение вскинул на меня глаза, вглядевшись изучающе, но так же быстро и опустил их.

— Эх, Греймунна… — начал он, но потом мотнул головой, словно запрещая сам себе развитие темы. — Я же вот тоже не нуждаюсь в защите, а ты уже дважды воинственно бросилась на мою оборону.

Изумившись, я едва не спросила, когда это, но потом поняла, что все верно. Наверняка я даже поставила Ронра в неловкое положение, ведь он тут приставлен оберегать и следить за мной, а значит, Бора был уверен, что в моем заступничестве его сын не нуждается. Уж всяко он тут дома и знает все и всех вдоль и поперек, а я явилась не запылилась со своим длинным языком.

— Извини уж меня, это все дурацкая натура моя и привычка дворцовая ничего не спускать и не оставлять без ответа, — смутившись, пробубнила себе под нос.

— Да перестань, Греймунна! — повеселел мой спутник. — Твоя такая натура тут только плюс и, может, зря все так…

Он осекся и досадливо рубанул воздух рукой, прошептав: «Да что ж за олух я!»

— Скажи мне лучше, куда отвести тебя еще, и поведай, все ли девушки в твоем краю на тебя похожи, — быстро исправился он.

Я на секунду закусила губу, понимая, что выведывать что-то дальше несправедливо к Ронра, и решила подождать возвращения супруга.

— А на конюшню мне хоть дозволено ходить?

— На конюшню? — недоуменно вытаращился мой нянь. — Это-то зачем?