Порченый подарок

Мое утро дома начиналось всегда не с завтрака, а с верховой прогулки. За месяцы, прожитые с Алмером практически в четырех стенах снятого им дома, где мы, считай, скрывались, я ужасно соскучилась по запаху сена, конского пота, теплу выдыхаемого их большими бархатными ноздрями воздуха, ощущению начищаемой до зеркального блеска шкуры любимого скакуна под пальцами, ветру, хлещущему в лицо при галопе, слаженной работе собственного тела, управляющегося с животной мощью под твоим седлом… Красавец мой, Орег, где ты сейчас, не продали ли тебя, не захирел ли от тоски в конюшне, ведь строптив был и не жаловал незнакомцев.

— Просто очень хочется. Отведешь?

Ронра почесал бровь, все еще взирая на меня изумленно.

— Я бы еще понял, если бы ты попросила тебя в кладовые да сокровищницы сводить, но конюшня… Ну, как пожелаешь, только сходи оденься потеплее, не то мне отец голову оторвет, если ты заболеешь.

— Да не настолько уж я и хрупка, — возмущенно закатила глаза, но пошла к лестнице. — А тебе зачем про девушек гелиизенских знать, Ронра? У вас тут свои, каждая первая вон красавица!

Парень мазнул взглядом по моим черным волосам и лицу, и его щеки опять стали наливаться багрянцем.

— Таких, как ты, зато нет.

— Так и в Гелиизене с такими негусто, — рассмеялась я, начиная подниматься по ступенькам. — За смуглыми да чернявыми дальше на юг надо. Моя мать с Рунаэ была.

— На юг, — кивнул он с настолько серьезным видом, будто сейчас составлял в голове четкий план на будущее.

Уличный воздух резко заколол холодными иголками ноздри, вышибая легкую слезу из и так прищуренных от яркого солнца глаз. Замерев на выстланном досками помосте перед домом, который я худо-бедно успела рассмотреть в момент приезда, огляделась вокруг. Сам дом предводителя и остальные строения поблизости находились на заметном возвышении, позволяющем хорошо просматривать окружающую местность, не мешал этому даже сплошной частокол из толстенных и высоченных обструганных стволов с заостренными верхушками, пригнанных друг к другу без малейшей щели, окольцовывающий здесь все. За ним, по правую руку, открывался вид на еще не успевшую замерзнуть реку, чей противоположный берег едва могла разглядеть из-за потрясающей ширины водной преграды. Да уж, таких рек дома видеть мне не случалось. Или узкие, большую часть времени неглубокие и иногда непредсказуемые в ненастье бурные потоки, или уж сразу море.

Обежав взглядом остальные строения, в основном напоминающие те самые казармы на границе, сложенные из толстых бревен, обернулась, чтобы оценить снаружи свое новое жилище.

Здесь опять резьба на оконных рамах и вообще всех деревянных поверхностях, хотя особого изящества формы в самом здании не было. Длинный прямоугольник первого этажа, как раз где располагались оба жилых крыла, кухня, трапезный зал и прочие подсобные помещения и выглядящая относительно маленькой, надстройка личных покоев предводителя. Наших покоев.

За оградой слева видны были лишь разноцветные крыши множества домов, остальное скрыто от глаз.

К каждому строению внутри городьбы вела вымощенная досками и тщательно очищенная от снега широкая дорожка. Там, где ее не было, и возились в сугробах дети.

Пока мы с Ронра шли к конюшне, снующие вокруг по своим важным делам люди следили за мной настороженными и недружелюбными, хоть и очень любопытными взглядами. Малышня прекратила игры и притихла. Пресветлая, что же это такое? Я одна в чужой стране, бесправная и, собственно, беззащитная, а ощущение такое, что какое-то чудовище, которое явилось сожрать их младенцев.

ГЛАВА 15

Меня немного удивило, что при отсутствии предводителя и большинства воинов почти все лошади на большой конюшне оказались на месте. Выходит, куда бы Бора и его люди ни отправились, они двинулись пешком? Значит ли это, что они где-то совсем недалеко?

— Ронра, а насколько далеко отправился отец? — Ладно, если мне не полагалось знать куда, по какой причине и как надолго, то, может, с «далеко ли» повезет?

— К болотам, — лаконично ответил парень, заглядывая вперед меня в широкий средний проход конюшни и только после этого пропуская.

Исчерпывающая информация, конечно, учитывая, что я понятия не имею, где болота.

К сожалению, этот мой визит к лошадям стал расстройством. Анирские гривастые скотинки взирали на меня почти так же недоверчиво и неприветливо, как и местное население. Любые мои попытки войти в денник, потрогать, почистить мохнатые в зиму шкуры, энергично пресекались Ронра, и никакие мои заверения, что я прекрасно умею обращаться с лошадьми, знаю язык их тела и самонадеянно не позволю причинить себе вред, не срабатывали. Все, что мне, по мнению парня, полагалось, — это выхаживать туда-сюда по усыпанному сенной трухой проходу и умиляться: «Ой, какие лошадки!» Само собой, о проездке и упоминать сейчас не стоило.