Порченый подарок

— Да забудь ты про ту Друзу, — досадливо махнул рукой парень. — Отец забыл, и ты так сделай. А что до выбора, то, ясное дело, парень или мужчина первый за девой или вдовой ходит, дружит, одаривает, показывает себя, но, само собой, решение за женщиной будет. Ну разве что путнего может выйти, коли ее неволить жить с нелюбимым?

Последнее Ронра выпалил, а потом осекся, уставившись на меня, тут же покраснел и отвел глаза.

— Пойдем, я тебе дальше все показывать стану, — пробурчал он, и мы, развернувшись ко входу, увидели в дверях Друзу, буквально пронзающую нас расчленяющим взглядом.

Вспомни шараака не к месту!

— Что же это вы оба красные-то такие, да глазки бегают? — язвительно процедила она. — Никак зря тебе отец родной за его игрушкой велел присматривать, а, Ронра?

— Не болтай, чего не знаешь! — резко ответил парень и решительно отодвинул ее плечом с пути, протаскивая за руку и меня.

— Да не переживай ты так, малой! — кинула мерзавка нам в спину. — Отец как назабавляется с чужачкой да ко мне вернется, ты уже и в возраст войдешь, глядишь, и позволит он ее тебе забрать!

По правде говоря, ее гнусное шипение не заслуживало моего ответа. Папа говорил, что когда соперник опускается до примитивных оскорблений или плевков ядом, он уже прекрасно понимает факт своего проигрыша, и тратить усилия разума и остроумие на то, чтобы лишний раз ткнуть его в это, — мелочно и ниже достоинства аристократки. Но несносная баба попыталась швырнуть лошадиным дерьмом не только в меня, она прицельно попала еще и в Ронра, который, по сути, невзирая на рост и внешний вид, еще ребенок, мальчишка, ничем не заслуживший от нее такого. Уверена, что при Бора ничего подобного она себе бы не позволила, ведь я помню яростную защитную энергетику, что источалась от него при одном упоминании его детей.

— На вашем месте, дорогая, я бы не стала тратить время в ожидании исполнения несбыточных мечтаний, ибо успеете ОКОНЧАТЕЛЬНО состариться и потерять ПОСЛЕДНИЕ шансы хоть как-то устроить личную жизнь! — с коварной улыбкой заметила я, даже не останавливаясь.

Скверно, ох, как скверно, Греймунна, пользоваться такими приемами, тем более что, как ни крути, выглядела Друза прекрасно, и уже не самый юный ее возраст скорее угадывался и красил собой эту роскошную особь, а моя молодость — тоже временное преимущество, которое однажды так же рассеется. Но нет такой женщины, что не переживала бы, хоть в глубине души, о своих годах и внешности. И не я с ней воевать начала, вовлекая в это посторонних, так что стыдиться коварного удара, что, судя по секундному затравленному выражению, мелькнувшему в глазах приставалы, достиг цели, я не намерена.

Не слушая шипения в спину, я последовала за Ронра, поведшему меня в другую часть огромного дома.

Мы опять миновали кухню и еще несколько дверей, пересекли трапезный зал и вышли в примерно такой же коридор, как в женской половине. Вот только комнаты тут были поменьше и обустроены попроще, как если бы их обитателям они служили лишь спальными местами и больше ничем. По дороге столкнулись с группой молодежи. Парнишки, нагруженные ворохами постельного белья, болтали с девчонками с ведрами и тряпками, похоже, отправленными наводить тут чистоту. Заметив нас, они метнулись в разные стороны, явно демонстрируя, что якобы не бездельничали только что.

— А что, все воины твоего отца живут тут или только самые приближенные? — спросила я помрачневшего после встречи с Друзой сопровождающего.

— Только те, кто еще семьей не обзавелся, — пробормотал парень. — У остальных дома в посаде.

— Посад — это город? — продолжила я попытки отвлечь Ронра. — Мне можно будет его посмотреть?

Сын Бора тяжело вздохнул и отрицательно мотнул головой.

— Отец не велел пока водить тебя за городьбу, прости, Греймунна, — отрывисто ответил он.

— Это потому что мне тут никто не рад? — постаралась я сохранить улыбку, но она быстро ускользала.

— Все не так! — вскинулся парень. — Ты на Друзу не смотри, несносная она не только с тобой, забудь и в голове не держи. А в посад тебе без отца пока не стоит…

Он замялся, очевидно не зная, что и сказать, и просто взмахнул рукой, обрисовывая меня с ног до головы.

— Потому что ты такая, — наконец выдал он нечто ничего не проясняющее.

— Чужая? — подсказала я, но Ронра закатил глаза, алея щеками.

— Да нет же! — почти возмущенно на мою непонятливость возразил он. — Маленькая, яркая и… тебя… тебя хочется украсть.

Он сжал зубы и порывисто отвернулся, словно желал самому себе врезать за то, что сболтнул лишнего.

— Идем обратно, — пряча глаза, сказал он, но я притормозила его, осторожно взяв за локоть.

— Погоди-ка! — попросила я. — Ронра, ты не переживай, отец твой мне говорил, что раньше был такой дикий обычай — девушек воровать, но он же его отменил.