Порченый подарок

— Что? — Мой супруг дернулся, будто даже предположение было для него сродни пощечине. — Ни за что! Все, что я хочу, — это утопить тебя в ласке, отдать все наслаждение, какое только дать способен!

Ну что же, кресса Греймунна, ты уже однажды бросалась со скалы очертя голову в неизвестность, привлеченная обещанием запретной сладости, что так и не стала реальностью. Неужто сделаешь тоже самое?

— Я согласна, — произнесла, берясь за пуговицы платья и чувствуя, что пол внезапно исчез из-под моих ног от понимания, что опять шагнула наобум, вот только показалось, что не вниз я рухнула, а воспарила, глядя на своего мужа, что мгновенно выпрыгнул из бадьи, как зверь, сорвавшийся в атаку, точно знающий, что жертве уже не спастись.

ГЛАВА 16

Бора обхватил меня за талию, прижавшись сзади и тут же промочив ткань платья, накрыл мою кисть своей, не давая расстегнуть пуговицы дальше.

— Не здесь. Холодно, — отрывисто выдохнул он в мои волосы на затылке и, подхватив на руки, понес обратно в спальню.

Я взглянула ему в лицо, решив, что раз уж нашла в себе силы дать согласие и ступить на опасную территорию, то нечего теперь прятаться и отказываться смотреть, даже если огнем сгорю от смущения. Встречный взгляд супруга был ищущим и интенсивным, и меня даже слегка тряхнуло от него и от резкой смены температуры с прохлады на обволакивающее тепло.

— Тебе не нужно бояться, Ликоли, — истолковал по-своему мою дрожь Бора.

Он усадил меня на край кровати, встал на колени и порывистым движением схватил обе моих руки, возвращая их к застежке платья.

— Сделай сама, я все испорчу, — пробормотал он и опустился передо мной на пятки, явно собираясь наблюдать.

Пресветлая, что же это за умопомрачительное зрелище! Огромный, с широченными плечами, прямо-таки отгородившими меня от всего окружающего пространства, с тонкими извилистыми поблескивающими струйками воды, медленно, словно боязливо и преклоняясь перед его неоспоримой мощью, пробирающимися сквозь редкую светлую поросль на его груди вниз, туда, где волоски становились гуще, превращаясь в полоску на подрагивающих, выпуклых мышцах его живота, приводя мои бесстыдные глаза к его вздыбленной мужской плоти. Такой же впечатляющей, пугающей и завораживающей мой неискушенный подобными картинами взор, каким был и ее носитель. Будто приветствуя мою робкую попытку изучения, орган Бора дернулся, сначала прижавшись ближе к его телу, а потом указывая на меня, и на самой его вершине сверкнула капля прозрачной жидкости. Тут же струсив, я вскинула свои глаза, встречаясь с горящими в нетерпении очами мужа.

— Прости, — сама не знаю почему промямлила я, но Бора вдруг улыбнулся и покачал головой.

— Смотреть на тебя, жена моя, радость для меня. Но когда ты глядишь на меня, это так невыразимо хорошо, что мне даже чуточку стыдно.

— Почему?

— Я ведь не дева, чтобы упиваться чужим любованием, — качнул он головой, кажется, немного смущаясь, — но для тебя хочу быть тем, от кого твои глаза просто не смогут отрываться, так же, как мои от тебя.

— Ты очень красивый, просто большой… слишком. — Ой, Даиг, я что, правда опять это сказала? И мои бессовестные глаза метнулись вниз, чтобы нарваться на очередной одобрительный кивок мужского орудия супруга? Так и есть!

Бора подался вперед и разом спустил ткань с моих плеч, не останавливаясь, потянул вниз, освобождая и грудь, мягко, но настойчиво боднул своим лбом мой, опрокидывая на спину.

— О, нет, Ликоли, только не позволяй себе испугаться и закрыться. Каков бы я ни был, верю, что рожден быть идеально подходящим тебе, — сказал он, без видимого усилия приподнимая нижнюю часть моего тела и избавляясь от всей ткани между нами, не обращая внимания на ее подозрительный треск. Я бы сейчас не смогла и сказать, успела ли закончить расстегиваться или ему просто надоело ждать.

Но едва очутившись лежащей на спине в постели, я сразу провалилась обратно в пучину своих страхов и внутренне сжалась, безропотно позволяя Бора раздеть меня и переложить выше, хотя и отчаянно сражалась со своей слабостью. Но эта идущая изнутри скованность напоминала липкую, неразрывную паутину, не просто опутывающую меня, но и прорастающую сквозь каждую мышцу. Даже собственная шея отказывалась подчиняться: я так и застыла глупой деревяшкой, вытянувшейся на простынях, уставившись широко распахнутыми глазами в потолок. Разум отстраненно констатировал, что впереди два возможных варианта развития событий: Бора сейчас возьмет меня прямо такую, потому что он мужчина, в своем праве и ждать вечно не может и не обязан, или же его выведет из себя мое состояние, и он в гневе покинет меня. И то, и другое плохо. Но как сделать с этим хоть что-то, если я сейчас как в клетке из собственных костей и мускулов, что абсолютно не собираются подчиняться мне?