Порченый подарок

Отломив маленький кусочек от лепешки, я встала перед решеткой и показала его вороному. Коняга зафыркал с выражением крайнего пренебрежения на морде и, развернувшись задом, демонстративно стрельнул в мою сторону обеими задними ногами.

— Не возьмет он, — авторитетно заявил младший из аниров, — его вона даже и отравить-то не смогли, когда все полегли! Не взял, небось, и у поганца того порчено угощение.

От меня не ускользнуло, что парнишки случайно или нарочно никак не намекнули на недавние подозрения в моей причастности. Прикусив краешек губы, я просто продолжила стоять перед денником дикаря, держа лепешку на ладони и позволяя распространяться аппетитному запаху выпечки. И судя по дерганью бархатистых ноздрей, с обонянием у жеребца все было хорошо. Постояв с гордым видом несколько минут, он резко развернулся и, метнувшись к решетке, клацнул здоровенными зубищами у самой моей руки. Явно попытка заставить меня дрогнуть и выронить вкусняшку. Но не ему со мной тягаться в этих трюках. С улыбкой я предлагала ему получить желаемое исключительно на моих условиях и никак иначе. Попыхтев недовольно, он таки подошел, а точнее, почти подкрался, угрожающе посверкивая темными глазами, и молниеносным движением схватил кусок с моей ладони, тут же отпрянув назад. А я ощутила, что Ронра вцепился в мою шубку сзади, наверняка готовый рвануть чуть что. Довольно кивнув, я отщипнула еще лепешки и положила на ладонь. В этот раз конь подошел почти сразу и не стал сильно шарахаться, как получил что хотел. Скормив ему так еще несколько лакомств и добившись того, что он больше и вовсе не отходил, ожидая новой порции, я неторопливо, без единого резкого движения, открыла верхнюю часть двери его денника.

— Греймунна! — заворчал Ронра, берясь за мою одежду уж совсем основательно. — Если что — в жизни больше тебя сюда не поведу и отцу все расскажу!

— Ябеда, — шепотом ответила я, опять угощая жеребца и одновременно медленно поднимая руку с недоуздком, чтобы тот мог его прекрасно видеть.

Вороной отступил на шаг, но, слава Даиг, все же не отпрянул и не взбесился.

— Ты же умный мальчик и знаешь, что это такое, — воркующим тоном произнесла я, — гулять очень-очень же хочешь. Дашь надеть — пойдем гулять.

Сзади что-то забормотали, похоже не одобряя моей затеи.

Дикарь снова зафыркал, затряс спутанной, неухоженной гривой и сделал несколько маленьких кругов по своему тесному пристанищу, по всей видимости, показывая мне несогласие с такой постановкой вопроса. Я предложила ему еще лепешки, продолжая держать недоуздок на весу. Он взял и отстранился. Мы повторили это еще раз. И еще. И вот я добилась необходимого. Взяв очередной кусочек, вороной остался на месте. Потея от страха перед животным, что могло передумать в любую секунду, я неимоверно неспешно, почти едва шевелясь, надела на громадную морду сшитые и склепанные полоски толстой кожи и, стараясь не щелкнуть железом, застегнула пряжку на благосклонно опущенной голове.

— Да быть такого не может! — придушенно сказал кто-то из мальчишек, а конь сразу заплясал на месте, бросая требовательные взгляды на широкую дверь конюшни, давая понять мне, что обещания нужно выполнять немедленно.

— Бегите вперед, да открывайте двери и проход в загон! — приказала я конюшим, но они не тронулись с места.

— Ну же! — прикрикнул на них Ронра, и мне почудились азарт и нетерпение, сродни моим, в его голосе.

Ребят как ветром сдуло, и скоро путь на улицу был свободен.

— Погуляешь и сам на место зайдешь, как велю! — твердо заявила я дикарю. — За это еще угощу. И завтра приду. А станешь баловать и упрямиться — стоять тебе опять здесь в тоске.

— Будто бы он тебя понять может! — с легкой насмешкой заметил позади меня Ронра.

— А вот и поглядим, — кивнула я, открывая нижнюю часть двери и отошла, стараясь не выдать предательскую дрожь в своих коленях.

Конь не выпрыгнул, едва увидев путь к свободе, чего я вполне ожидала. Нет, он опустил гривастую башку, понюхал воздух у пола, будто еще решал, заслуживает ли тот доверия, или просто желал показать, что это не с моего позволения он выходит, а потому что сам так захотел.

— Вот наглая морда! — восхищенно прошипел Ронра.