Порченый подарок

— Вряд ли, — пожала я плечами. — Лгать тебе не буду, даже рискуя разгневать: появись у меня сейчас возможность, и я убежала бы отсюда, не желая возвращаться никогда.

— Даже после того, что между нами было? — вскинул голову Бора, а я прикусила губу и промолчала. — Что же, значит, мне нужно сделать так, чтобы ответ на этот вопрос у тебя появился, и из тех, что не будет равен ножу, вонзенному в мою грудь.

Неимоверная усталость охватила меня всю, руки упали, так и не закончив застегивать шубку, но, вздохнув, я заставила себя снова двигаться, пусть и хотелось всего лишь лечь и побыть некоторое время в полном покое, или хоть в его иллюзии, взять небольшую передышку от всего: от потрясений и страстей, что лавиной лились на меня, начиная с перевернувшей многое во мне ночи и раскрывшего такие тайны утра.

— Не нужно. — Бора, наполовину повернувшись ко мне, протянул руку, собираясь остановить мои справляющиеся с пуговицами пальцы, но остановился в непосредственной близости от моей кожи, глядя вопросительно. — Не стоит тебе сейчас никуда ходить, Ликоли. Давай просто побудем здесь, никуда все остальное от нас уже не денется. Секретов больше не осталось.

Я испытала сильный прилив благодарности к нему, ибо действительно нуждалась в том, чтобы не тратить последние силы на поддержание невозмутимого лица и прямой спины.

Стук в дверь в этот раз был тихим, почти деликатным, как будто стоявший с той стороны не был уверен, стоит ли вообще нас беспокоить.

— Предводитель, там к тебе рыбаки пришли, потолковать хотят о соседях, — негромко сообщил кто-то.

Мой супруг так и не отвел еще глаз, и я, сглотнув, кивнула, позволяя избавить меня от верхней одежды.

— Я могу велеть им прийти в другой раз, — сказал Бора, продолжая вглядываться, ожидая моей реакции.

— Не стоит, — покачала я головой. Не нужно забывать, что замуж мне случилось выйти за мужчину, от решений которого зависят жизни и безопасность многих его людей… даже если они вовсе и не люди.

Плечи предводителя опустились, как если бы он надеялся, что я попрошу его забыть обо всем и остаться. Но я ведь не ребенок и не хрупкий предмет, который нужно оберегать постоянно.

— Оставайся тут, отдохни, — сдвинув густые брови, буркнул он, резко поднимаясь.

— Мне запрещено теперь выходить? — сразу насторожилась я. — Без тебя?

Бора поднял взгляд к потолку, опять протяжно выдохнул и пошел к двери.

— Нет, жена моя, тебе не запрещено ни выходить, ни делать все что тебе угодно, лишь бери с собой Ронра или Вада, коли соберешься из дома куда.

Было похоже, что предел его терпения весьма близок.

Оставшись в одиночестве, я вытянулась на постели, насильно расслабляя в теле каждую мышцу, мечтая с такой же простотой избавить от напряжения и свою душу. Если бы ей можно было дарить освобождение простым усилием разума! Полежав так не знаю сколько, осознала, что легче не становится, мысли, как злобные кусачие весенние мухи, жалили и жалили, позорно подталкивая к бесконечной жалости к себе и бессмысленному вопрошению, почему же такое должно быть именно моей судьбой. Это ведет лишь к слабости, к разрушению на части, а я не хочу поддаваться. Я не развалилась на них, даже пережив все отвратительные обстоятельства предательства Алмера, конечно, не без жестоких уколов и тычков кресса Иносласа, но все же. Не сделаю этого и сейчас.

Поднявшись, я пошла умыться и долго смотрела в зеркало, убеждаясь, что мой нос и глаза уже не покрасневшие и опухшие от недавних слез. Никому видеть такого не нужно. Одевшись и обувшись заново, я решила занять себя чем-то привычным, сродни тому, что всегда приносило мне удовлетворение в прежней, не вывернутой наизнанку жизни. Спустившись, направилась на кухню, но Наргу там не застала, что и к лучшему. К этой женщине я стала чувствовать настоящую симпатию, а теперь она была в числе всех тех, кто знал и молчал. Не намекнул и словом глупой чужачке о шокирующей правде. Все они вокруг были такими же. И да, я знаю, что винить их за сохранение тайн своего народа несправедливо, ничего они мне не должны были, но все равно ощущала себя какой-то преданной. Время, мне нужно время, что успокоит загнанные сейчас вглубь, но никуда не девшиеся эмоции.

Поискав, я нашла большую ароматную лепешку с хрустящей корочкой, отломила половину и густо посыпала найденной тут же, хоть и не сразу, солью. Когда уже выходила, в двери вбежали две девчонки-подростки и застыли, испуганно уставившись на меня.

— Буду очень признательна, красавицы, если вы позовете для меня Ронра, — улыбнуться им было тяжело, но мне удалось.

Кивнув, обе с топотом ломанулись прочь. Ну и хорошо, пусть все бегают! Не хочу я сейчас никому тут стараться понравиться. Стыдно и неумно, ну и пусть.

Ронра торопливо вышел навстречу, когда я уже дошла обратно до трапезного зала.

— Здравствуй, Греймунна. — Его улыбка была такой же, как, наверное, и моя — ненастоящей, скрывающей беспокойство, тлеющее в ярко-голубых глазах.

— Я хотела бы навестить того самого вороного красавца на конюшне и отнести ему угощение, как и обещала. Не против проводить меня?